– Найди мне имя того идиота, который разработал этот тест, – обрушился Ширра на капкома после упражнения по навигации, которое пошло не по плану. – Я с ним лично потолкую, когда вернусь.

– И заодно выясни, кто сочинил тест с горизонтом, – встрял Айзли. – Это тоже прелесть.

Когда вышел из строя резервный испаритель, отчего у астронавтов могли начаться проблемы с водоснабжением, инженеры на Земле предложили импровизированное решение – обходной вариант, плод находчивости техников. Экипажи такое обычно принимали на ура – только не этот экипаж.

– Что, за все эти месяцы ничего другого не придумали? – рявкнул Каннингем. – Мне говорили, что резервный испаритель обслуживать нельзя.

Земля ответила, что в прошлом так и было, но теперь есть способ, и даже относительно простой, в четыре этапа.

– Ладно, кидай сюда, – ответил Каннингем. – Толку от него не больше, чем от Микки-Мауса, но я подожду, если очень надо.

В конце концов нарушение субординации вылилось в бунт на корабле. В последний день полета, 22 октября, перед спуском экипажу пришла пора облачаться в скафандры и шлемы. Этому протоколу следовали всегда, и его нужно выполнить и в данном случае: специалисты НАСА по безопасности беспокоились о том, что пролет сквозь атмосферу в виде огненного метеора может привести к повреждению корабля и внезапной разгерметизации. Однако Ширра находился выше таких вещей. Дабы заложенные уши не страдали от давления, он отказался надевать шлем и не стал настаивать на том, чтобы это сделали остальные.

Капком потребовал соблюдения правила, но Ширра оставался непреклонен. В конце концов микрофон взял Дик Слейтон и обратился напрямую к экипажу. Это было неслыханно: чтобы избежать противоречия в командах, поступающих кораблю, с экипажем полагалось общаться только капкому. Однако даже Слейтон не смог уговорить Ширру и экипаж надеть шлемы.

– После посадки будь готов детально пояснить, отчего вы не надели шлемы, – наконец уступив, сказал Слейтон. – Шея твоя. Надеюсь, ты ее не сломаешь.

Ширра шею не сломал, Каннингем и Айзли тоже. Им пришлось заплатить другим способом.

Еще до старта Ширра объявил, что «Аполлон-7» станет его третьим и последним полетом. Зато перед Каннингемом и Айзли – астронавтами, имевшими смелость участвовать в первом полете на неиспытанном корабле, – маячило яркое лунное будущее. Однако теперь, после «Аполлона-7», все было кончено. Сразу после приземления Крафт прихлопнул их так же, как некогда Скотта Карпентера. Айзли никогда больше не должен отправиться в полет; Каннингем почти наверняка тоже, но, поскольку он дерзил меньше остальных, его приговор подразумевал возможность помилования. Впрочем, помилование так и не наступило, и вскоре Каннингем тоже оказался «вне игры».

«Аполлон» же оказался «в деле» целиком и полностью. Внутри НАСА царило почти полное согласие по поводу того, что октябрьский полет получился успешным ровно в той мере, в какой этого требовал Лоу: командный и служебный модули работали почти идеально все 11 дней полета. Особо важными стали испытания маршевого двигателя, который много раз запускался и выключался строго по команде. Если двигатель «Аполлона-7» вел себя столь похвально на орбите вокруг Земли, то не было причин сомневаться, что на «Аполлоне-8» он будет вести себя так же на орбите вокруг Луны.

Настал черед лунной миссии. Ширре, Каннингему и Айзли предстояло провести остаток своих дней на Земле, зато Борман, Ловелл и Андерс отправлялись к Луне.

* * *

В Центральном научно-исследовательском институте машиностроения под Москвой, где трудились лучшие умы советской космической программы, не очень следили за тем, что собираются или не собираются предпринимать американцы. Забот и без того хватало.

В сентябре, более или менее по плану, русские запустили «Зонд-5» в облет Луны с грузом из черепах, червей и насекомых, проведя его над обратной стороной Луны на высоте 1950 км. Корабль вернулся на Землю, но промахнулся мимо узкого коридора, необходимого для высокоскоростного входа в атмосферу. Впрочем, промахнулся не сильно: хотя спуск был негладким и корабль спустился в Индийский океан, а не в степи Казахстана, представители животного мира выжили.

В целом успешный полет сделался для русских еще приятнее, когда рядом с приводнившимся «Зондом» оказался американский военный корабль-наблюдатель «МакМоррис», «бесцельно» бродивший неподалеку. Москва сочла, что шпионское гнездо на борту корабля уж точно передаст в Вашингтон весть о том, что Советский Союз снова готовится обставить их в космосе, на этот раз с пилотируемым полетом к Луне.

Однако, прежде чем достичь этой вехи, русским нужно запустить как минимум еще один беспилотный «Зонд» и укрепить уверенность в том, что в путешествии, где выжили черепахи, черви и насекомые, выживет и космонавт. Советские космические конструкторы были уверены, что справились с задачей входа в атмосферу, и для доказательства решили, что не просто отправят животных облететь вокруг Луны и вернуться, но и устроят им приземление ровно в 16 км от места запуска. Космонавт, спустившийся на Землю в такой близости от стартовой площадки, теоретически сможет дошагать до жилья на космодроме своими ногами.

«Зонд-6» отправился в полет 10 ноября. Как и «Зонд-5», он обогнул обратную сторону Луны и направился прямо к Земле. При входе в атмосферу стало ясно, что на этот раз дело пойдет лучше, чем с предыдущим «Зондом»[32]. Маневр входа корабль отработал практически безупречно. Он пронесся через атмосферу, набрав тепла и перегрузок не больше, чем может легко перенести человек, и направился точно к указанному месту посадки.

Парашют «Зонда» раскрылся вовремя, скорость снижения планово снизилась. Затем, всего в 5300 м от поверхности – после 400 000 км пути – корабль сделал то, что должен был сделать только после приземления на казахстанской территории: он отстрелил парашют. Теперь спасти корабль оказалось невозможно, и будь на борту космонавт, уберечь его не удалось бы. Рухнув на Землю, многотонный мертвый «Зонд» наполовину зарылся в грунт.

На следующий день в здании ЦНИИ машиностроения главный конструктор системы наведения «Зонда» Николай Пилюгин собрал своих инженеров и задал им головомойку.

– Наконец-то все системы по Л1 в полете вокруг Луны сработали без замечаний, – кричал Пилюгин, – а вы у самой Земли умудрились отстрелить парашют и разбили спускаемый аппарат. А ведь ходили разговоры, что запустим вот-вот на Л1 человека!

Инженеры объяснили, что причиной оказалась утечка воздуха из корабля. Утечка, возникшая из-за неисправного резинового уплотнения, сбила с толку приборы, считывающие уровень атмосферного давления и передающие информацию системе, которая управляла парашютом и следила, чтобы его стропы перерезало строго в нужный момент. Инженеры заверили Пилюгина, что проблема устранима. Однако не было гарантии, что «Зонд» удастся запустить вовремя, обогнав наступающих на пятки американцев. И они не смогли убедить его, что какая-нибудь новая проблема не погубит следующий «Зонд».