— Привет, День, — Рита кладет сумку на стул по соседству, наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку, как делала всегда. Выглядит все также безукоризненно: идеально сидящий костюм, укладка, макияж.

— Заказал тебе салат и кофе.

— Заботлив как и всегда, — улыбается она, присаживаясь напротив.

— О чем ты хотела поговорить?

Рита складывает пальцы замком под подбородком, ее глаза становятся серьезными.

— О нас, День.

Я молчу, предоставляя ей возможность высказаться. У нас с ней с самого начала все складывалось слишком легко: я пригласил ее на свидание в нашу первую встречу — она согласилась. Через два дня осталась у меня ночевать, мы начали встречаться, через полгода сделал предложение, она ответила «да». Наши отношения развивались ровно, планомерно, без подъемов и спадов. Мы никогда не ругались и не выясняли отношения. Даже тогда, когда я признался ей в измене, мы ничего толком не обсудили.

— Я знаю, что ты был зол на меня за то, что я сказала про тебя и Олега. Нам обоим нужно было время, чтобы остыть. Ты совершил ошибку, я совершила ошибку, что попыталась спустить все на тормозах, и, думаю, сейчас мы оба готовы вернуться к тому, на чем закончили.

— Почему ты так думаешь, Рит?

— Потому что я соскучилась по тебе, День. И знаю, что ты тоже скучал по мне.

Сейчас мне становится по-настоящему тяжело. Потому что я не скучал, и потому что Рите придется услышать совсем не то, зачем она меня сюда пригласила. Я люблю ее как человека и уважаю как женщину, и совсем не хочу делать ей больно.

— Рит, если целью разговора является возобновление наших отношений, то ничего не получится. Ты же знаешь меня: я не разбрасываюсь пустыми словами и обещаниями. То, что я сказал тебе тогда — не мимолетный порыв. Я все обдумал.

Рита молчит, я вижу, как напрягается ее шея, и как бледнеет кожа щек. Случались ли в ее жизни поражения? Не уверен, и мне искренне жаль, что приходится брать на себя роль первого.

— Я не понимаю причин, Денис. У нас все было хорошо. Вряд ли моя ошибка намного серьезнее твоей.

— Нет, конечно, Рит. Моя куда серьезнее. Ты всегда была умницей, во мне дело. Прозвучит банально, но я неожиданно понял, что хочу большего. И ты заслуживаешь большего. Чтобы тебе в любви признавались каждый день, а не просто считали, что ты идеально подходишь.

— А разве это плохо? Идеально друг другу подходить? Люди годами ищут таких людей и не могут найти. Нам же с тобой повезло.

— Жизнь сложнее, чем точные науки с их идеальными числами, — мысленно усмехаюсь. Оказывается. — Бывает порой нелогична, но тем и прекрасна.

Рита быстро отпивает глоток воды и, вернув стакан на стол, щурит глаза.

— Кто она, Денис? Это та, с кем ты мне почти изменил?

Я бы очень хотел сказать ей правду. Это гораздо проще, чем о ней умолчать, и сейчас она была бы уместна. Но вспоминаю просящие глаза Маши и понимаю, что не имею права. Они сестры, а я обещал.

— Для нас это не имеет значения. Я не ушел от тебя к ней. Я просто ушел. Вовремя, потому что свадьба была бы ошибкой. Ты прекрасная женщина, Рит, красивая, умная, уверенная в себе. Сама знаешь, что долго одной тебе быть не позволят.

— Не надо, Денис, — Рита морщится, даже ладонь поднимает. — Сколько бы красивых слов ты сейчас не сказал, факт остается фактом: ты променял меня на другую.

— Это обида. Когда она стихнет, ты сможешь услышать то, что я хотел сказать.

— Что ты меня никогда не любил? Слабое успокоение.

Я не отвечаю, потому что сейчас Рита впервые на моей памяти выглядит уязвленной, и у меня нет намерения ее добивать. Она и сама все понимает. Я никогда не признавался ей в любви, и она вряд ли могла этого не замечать. Я честен, а ей больно. Это тоже часть жизни.

— Я пойду, — Рита поднимается со стула, подхватывает сумку. Губы плотно сжаты, в глаза мне не смотрит. Мне правда ее очень жаль.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Денис

Я открываю глаза и утыкаюсь взглядом в Машу, сидящую у изножья кровати. Волосы забраны в высокий хвост, одета в штаны и домашнюю футболку, смотрит с улыбкой.

— Пахнет завтраком. Ты давно встала?

— Около часа назад, — ее глаза начинают искриться кокетством — с недавних пор я стал это в ней замечать. — Кто бы мог подумать, что ты такой любитель поспать.

Я нащупываю рядом с подушкой телефон и смотрю на часы: начало десятого. У нее дома я и впрямь крепко сплю без всяких ароматических саше. Хорошо, что сегодня воскресенье.

— Иди сюда, малыш, — протягиваю к ней руку. Кажется, я становлюсь зависимым от ее запаха и того, как доверчиво она прижимается ко мне, когда спит.

Маша отрицательно мотает головой, встает на колени и, придвинувшись, нависает надо моими бедрами.

— Такой расклад мне не нравится, — комментирую, глядя как она стягивает одеяло вниз, обнажая твердеющий член. — На тебе слишком много одежды в отличие от меня.

Ее пальцы осторожно пробегаются по моей длине, глаза смотрят вопросительно, словно спрашивая разрешения. Я бесшумно выдыхаю, когда обхватывает меня ладонью, быстро облизывая губы.

— Первый раз?

Кивает.

— Это необязательно.

— Я сама хочу.

Я собираюсь помогать ей наставлениями, но вместо этого закрываю глаза, когда ее влажный рот соприкасается с головкой. С ней так во всем: все, с чем я уже знаком, ощущается по-новому и в разы острее.

Она не продвигается глубоко: проводит языком по уздечке, давая мне это увидеть, повторяет снова, заглядывая мне в глаза. Это робкое любопытство и вид ее губ, обхвативших мой член, возбуждают куда сильнее, чем самые умелые оральные ласки. Я протягиваю руку, глажу ее по волосам.

— Опустись, насколько сможешь.

Маша послушно совершает медленное движение головой вниз: я чувствую скольжение ее языка, влажность слюны, упругость горла. Сердце стучит как у пацана, и заведен я также сильно. Словно получаю свой первый минет в жизни.

Маша полностью выпускает меня из рта, рукой придерживает у основания. Член блестит от ее слюны, она шумно дышит, глаза слегка покраснели. Я хочу, чтобы она продолжала, но заставлять ее не могу. К счастью, и не нужно. Кончик ее языка мягко лижет головку, губы осторожно скользят по коже. Она изучает мой член ртом, языком, губами, смотрит с опаской, когда несколько раз неосторожно задевает зубами. Когда ей удается найти темп, начинает издавать глухие звуки, похожие на стоны. Мне нравится мысль, что ей нравится мне сосать. Так нравится, что спустя десять минут этих неуверенных ласк, кровь к паху приливает настолько сильно, что я готов кончить.