Грибер жадно топтался на месте.

— Может, вы хотите услышать и мое мнение?

Он наклонился взглянуть на руки Вайолет.

Геркулес нахмурился и отмахнулся, Затем резко отбросил руки девушки от себя.

— Бесполезно! Мягкие как у ребенка! От этих рук толку не будет.

— Мягкие… — ошарашено протянул Грибер. — Можно, я тоже взгляну, мисс Редмонд?

Он с надеждой потянулся к ней.

Вайолет спрятала руки за спину и враждебно посмотрела на мужчин.

— Это руки леди, мистер Геркулес, — произнесла она ледяным тоном.

Она приподняла брови, и Геркулес последовал ее примеру. Никогда она не видела таких черных и густых бровей, его нос был похож на крупную картофелину, а надменный рот сурово изогнут.

Они с презрением глядели друг на друга.

— Неужели? И что могут делать эти ваши ручки? Шевелить веером? — Он потряс пальцами под подбородком. — Тянуть за шнурок, чтобы позвонить слугам?

И Геркулес дернул рукой невидимый шнур.

— Да, это все, что они могут, — спокойно согласилась Вайолет.

Геркулес замолчан и прищурил глаза.

Проклятие. Он был умнее, чем она предполагала.

— На корабле все трудятся, иначе вы превращаетесь в бесполезный груз и мы вышвыриваем вас за борт, — солгал он.

Они мерили друг друга ледяными взглядами. Геркулесу приходилось вытягивать шею, его шапка то и дело норовила соскользнуть с лысой вспотевшей головы.

Грибер с беспокойством переводил взгляд с Геркулеса на Вайолет.

— Хорошо, хорошо! Я груб! — наконец спокойно признал Геркулес. — У меня полно дел, мне надо кормить команду, и у меня нет желания носиться с принцессой, которая ничего не умеет делать. Ратскилл был неумехой, еле шевелился, проливал суп, а теперь вы! Обязательно отрежете ножом свои нежные белые пальчики, матросы найдут их в супе и станут жаловаться. — Геркулес напустился на Грибера. — Ты! — прокричал он. — Ты ведь умеешь чистить картошку? Ты и поможешь мне.

В его голосе слышалось такое отчаяние, что ей стало его почти жаль.

— Я интендант, друг. Прости. Дай девушке шанс. Это приказ капитана. Геркулес, а наш капитан Флинт совсем не глупец.

Не глупец, а хитрый негодяй, мрачно подумала Вайолет, и все противоречивые чувства относительно капитана сменились одним — негодованием.

— Честное слово, мисс Редмонд, будь моя воля, я бы весь, день носил вас в паланкине и кормил сладостями, — искренне сказал Грибер.

Его веснушчатое лицо так и сияло.

О Боже! Интересно, какие книги читает Грибер в свободное время и с кем беседует?

— Благодарю вас, мистер Грибер.

— Но это приказ капитана.

— А если капитан прикажет вам прыгнуть за борт? — язвительно поинтересовалась Вайолет.

— Тогда я точно промокну, — весело отозвался он. — А теперь мне пора идти, а не то он надерет мне уши, за то, что отлыниваю от службы. Удачи! Надеюсь, я не встречу вас у врача, мисс Редмонд.

И Грибер удалился.

Вайолет и Геркулес хмуро глядели друг на друга.

По-прежнему пряча руки за спиной, чтобы Геркулес, чего доброго, опять не схватил их, Вайолет огляделась по сторонам. Длинная чугунная печь; большой, массивный стол на железных ножках, порезанный ножом и чем-то заляпанный. Не было сомнений, что именно здесь рубили овощи, картофель и мясо для приготовления пищи, а также готовили каменные сухари. В камбузе было жарко, пахло едой. Не так чтобы ужасно, просто этот запах витал повсюду.

У дальней стены примостились мешки с зерном, в разрубленных пополам бочонках лежали лук и картофель. На одной из бочек огромными черными буквами было написано «мясо», на другой — «капуста». На печи стояли большие кастрюли. Вайолет решила, что на этой кухне вся еда отваривается.

Вайолет знала, как вести хозяйство в большом доме, благодаря матери, которая научила ее приказывать слугам, что нужно купить. Однако еда всегда появлялась на столе волшебным образом, приготовленная их темпераментной кухаркой; возможно, это черта всех поваров? Может быть, они становятся такими вспыльчивыми, проводя все время у горячей плиты.

Вайолет понятия не имела, с чего начать.

— Прекрасная плита, — высказала она предположение.

Она ничего не знала о плитах, однако ей было кое-что известно о мужских интересах. А Геркулес определенно имел особый интерес в жизни.

Он настороженно взглянул на нее.

— Превосходная. «Лэм энд Николсон». Три горелки! Мясо и картошку можно варить раздельно.

— Какое счастье!

Вайолет не могла представить, почему Геркулес так радуется. Ее энтузиазм пришелся ему по душе. Его лицо стало чуточку бледнее.

— И на ней можно кипятить воду. Четыре галлона сразу!

— Еще лучше, — подбодрила его Вайолет.

Он задержал на ней взгляд, и суровые морщины на его лице разгладились. Геркулес запустил руку в бочонок, извлек оттуда нечто издавшее хлюпающий звук и быстро разрубил на мелкие куски мясо для рагу.

При виде разлетевшихся в стороны капель Вайолет поморщилась.

— Вас действительно зовут Геркулес? — спросила она.

— Нет, они меня так называют, потому что они очень умные, а у меня маленький рост, — спокойно объяснил он. — Я маленький и ужасный.

Он ухмыльнулся. У него не хватало одного зуба наверху — необычно для матросов.

— Моя жена осталась на Кипре, и она не жалуется, — хвастливо добавил Геркулес. — А вас почему назвали Вайолет? Вы совсем не маленькая, как фиалка.

Было ясно, что Геркулес не собирается очаровывать ее.

— Потому что от меня хорошо пахнет.

Нож для рубки мяса застыл в воздухе. Геркулес несколько мгновений молча взирал на Вайолет, а потом расхохотался.

— Тогда принимайтесь за чистку, цветочек! — Запачканной мясом рукой он указал на бочки с картофелем и луком. — Почистите их.

Геркулес отрубил еще несколько кусков мяса и только тут заметил, что Вайолет не двинулась с места.

Его нож снова застыл на полпути.

— Вы знаете, как чистить картошку? — неуверенно спросил он.

Его голос стал слабым. Кажется, Геркулес боялся услышать ответ.

— Нет, — честно призналась Вайолет.

Геркулес разразился целой обличительной речью на родном языке в адрес ее семьи, а потом шумно вздохнул.

— Смотрите, как это делается.

Геркулес выхватил из бочки картофелину, сунул ее Вайолет в одну руку, в другую дал нож, а сам спокойно пристроился позади и накрыл ее руки своими.