По моему глубокому убеждению, а также исходя из моего терапевтического и преподавательского опыта, направление терапевтического взаимодействия определяется в большей степени эмоциональной «заряженностью» терапевта, чем клиента, если терапевт не осознает свои эмоционально заряженные элементы. Именно эмоционально заряженные психические элементы способствуют констелляции архетипических комплексов в поле межличностного общения. Так как клиенты ожидают от терапевтов профессиональной помощи, они предпочитают отвечать на вопросы терапевта, а не задавать собственные вопросы. Если котерапевты конфликтуют между собой, не находят общего языка и раздражаются, то в межличностном общении будет преобладать их собственное эмоциональное напряжение. Клиенты поначалу будут сотрудничать с терапевтами, так как испытывают потребность в помощи и не имеют ни знаний, ни информации о том, какую именно помощь они должны получить. Но если терапевты будут слишком часто проявлять свои неконструктивные взаимоотношения, клиенты просто прекратят терапию, не ощутив от нее какой-либо реальной помощи. Разумеется, это далеко не единственная причина, по которой клиенты прекращают терапию, но одна из наиболее важных. При совместной работе вероятность констелляции собственных комплексов терапевтов, наверное, несколько выше, чем при индивидуальной терапии, когда клиент и терапевт взаимодействуют один на один.

Видеозапись терапевтической сессии поможет вам в работе с семейной парой. Хотя видео– и аудиозаписи нарушают «замкнутость» терапевтического процесса, они необходимы для обучения совместному проведению психотерапии. Наблюдая за своими действиями в процессе работы с разными семейными парами, котерапевты смогут лучше оценить свой вклад в сферу межличностного общения. Возможность посмотреть на совместную работу других терапевтов также помогает лучше понять свои особенности поведения, касающиеся, прежде всего, жестикуляции, манеры говорить и других проявлений иррациональных комплексов.

Наконец, еще несколько напоминаний о межличностном взаимодействии котерапевтов. Я предпочитаю говорить о межличностном взаимодействии в процессе терапии и не использовать термины, связанные с переносом и контрпереносом. (В лучшем случае мы просто не сможем понять, как определить влияние этих факторов на межличностные отношения; в худшем случае нам придется решать, чей именно перенос искажает межличностные отношения.) Естественно, в отношениях между терапевтами можно увидеть проявление таких же констеллированных иррациональных комплексов, которые они могут найти в близких отношениях других людей или своих клиентов. Чаще всего констеллируются комплексы матери, отца и Бога, а также комплекс одинокого, брошенного ребенка. Просматривая видеозаписи и работая с разными клиентскими парами, котерапевты постепенно смогут выяснить, какие именно комплексы возникают в отношениях между ними. Вы можете использовать свои знания об этих комплексах, применяя различные способы активной творческой терапевтической интервенции, о которой мы поговорим чуть позже (например, при обмене ролями), и научиться предвидеть их появление в процессе терапии. Если окажется, что ваша деятельность способствует констелляции весьма болезненного негативного комплекса, например, часто наблюдаемого негативного материнского комплекса, вам следует проконсультироваться относительно целесообразности дальнейшей совместной работы. Прослеживая остаточное воздействие вашей родительской семьи, сохранившееся в виде встроенных в ваши комплексы моделей межличностного взаимодействия, прислушиваясь к «голосам своих комплексов», вы сможете раскрыть творческие, полезные стороны вашего иррационального взаимодействия. Более того, вы сможете научиться избегать влияния тех аспектов межличностных отношений, которые не приносят пользу терапии.

Так как действие комплексов находится вне зоны сознательного контроля, самое лучшее, что может предпринять пара терапевтов во время нежелательной «активизации» своих комплексов, – это сделать шаг назад и предоставить клиентам возможность пообщаться между собой. Терапевты могут инициировать разговор клиентов на определенную тему и внимательно их слушать или же «спровоцировать» какие-то действия клиентов и понаблюдать за ними. (Позже мы подробнее остановимся на этих приемах.) И если комплексы терапевтической пары мешают видеть объективную картину или даже полностью ее разрушают, то такой тип взаимодействия может придать сессии второе дыхание. Накапливая опыт и проходя обучение, вы постепенно узнаете, какие комплексы обычно констеллируются между вами и вашим партнером при обсуждении определенных тем и как использовать знания об этих комплексах в терапевтических целях.

Клиенты либо приходят к нам по рекомендации, либо решают обратиться к нам за помощью после непосредственного общения, либо находят нас по телефону, указанному в справочнике. Нам необходимо за короткое время оценить тип семьи, семейной пары и личность конкретного человека, с которым мы вступаем в контакт. Кроме того, нам следует заранее обсудить между собой, с кем мы будем заниматься терапией и кому мы сможем порекомендовать наших клиентов, если появится такая необходимость.

Опыт показывает, что наиболее успешной для нас оказывается работа с семейными парами, обратившимися к нам за помощью после прочитанной лекции или по рекомендации друзей, имеющих представление о наших методах работы. Такие люди обычно сообщают по телефону, что слышали о нашей работе и хотят обратиться к нам за помощью. Как правило, первой к психотерапевтам обращается женщина; она же чаще всего приходит на первое интервью. В таких «хорошо знакомых» случаях мы проводим разработанную нами психотерапевтическую интервенцию (о ней мы поговорим позже). Обычно нашими клиентами являются пары среднего возраста или же гетеросексуальные пары феминистской ориентации, которые приходят к нам по рекомендации людей, знакомых с нашей работой.

Семейные пары, не имеющие представления о специфике психотерапевтической работы, – другая проблема, которую приходится решать котерапевтам на первом ознакомительном или оценочном интервью: есть ли у этой супружеской пары какое-либо сходство с нами, получат ли эти люди реальную пользу от наших терапевтических интервенций? Во время первого телефонного разговора мы спрашиваем, откуда супруги узнали о нашей работе. И если они не знают, кто такие юнгианские или феминистские терапевты, мы рекомендуем такой семейной паре перед началом терапии прийти на собеседование, чтобы сообща оценить возможности совместной работы.

При работе с парой мы обращаем особое внимание на возможность использования терапевтических интервенций, которые подразумевают способность клиентов к рефлексии и воображению. Если оба партнера или хотя бы один из них совершенно не знакомы с методом нашей работы, если этот метод вызывает у них серьезное беспокойство и смущение или выходит далеко за рамки привычных способов общения и самовыражения, мы должны оценить свои реальные возможности помочь этой паре.

Необходимо обратить внимание на способ представления проблемы. Иногда клиент заявляет о проблеме так, словно она не имеет к нему никакого отношения и является только проблемой партнера. Например, можно услышать такой запрос: «Я бы хотела, чтобы мой муж прошел психотерапию, но поскольку он ни за что не придет сам, я приду вместе с ним». На этой ранней стадии очень важно конкретизировать проблему, с которой к нам обращается человек. В ответ мы можем сказать: «Если вы уверены в том, что вашему мужу требуется индивидуальная психотерапия или консультация, поговорите с ним об этом, и тогда он позвонит сам и обратится с индивидуальным запросом». Даже на этой, начальной стадии мы подчеркиваем, что проблема касается обоих супругов, если она возникла именно в их взаимоотношениях. Еще одной причиной обращения супружеской пары к психотерапевту является поведение детей: дети «направляют» своих родителей к терапевту, так как практически все конфликты в семье возникают из-за неуспеваемости ребенка или его плохого поведения в школе. Многие семейные пары приходят к нам на психотерапию по рекомендации школьных учителей или школьных психологов, обеспокоенных поведением их детей. В таких случаях мы приглашаем родителей на консультацию, чтобы поговорить о том, что происходит с их сыном или дочерью.