Вынув портсигар. Дик достал сигарету, прикурил от золотой зажигалки. Начальник тюрьмы даже зацокал языком, увидев такие дорогие вещички в руках у Дика.

— Вот так мы их и усмиряем, — похвастался он, фыркнув голоском кастрата. — Да, с этими подонками иначе‑то и нельзя, мистер Ричардсон. Их бы давно пора всех передушить, чтобы и не воняли!

— А как же перевоспитание, гуманизм?

— Что? — переспросил лысый. — Здесь не детский садик, уважаемый мистер Ричардсон. — У нас свой метод воспитания.

Дик вертел в руках зажигалку, посоветовал Фрэнку закончить проверку биогенератора. Фрэнк сплюнул вниз, во двор, отвернулся от окна и выключил ГСД.

Тяжело дыша, заключенные медленно поднимались с земли, отходили как‑то боком, спинами к бетонному забору, прижались к нему. Что произошло с ними недавно, откуда выплеснулась эта звериная ненависть к своему ближнему, вряд ли они сейчас осознавали. Посреди двора так и осталось лежать неподвижно пятеро несчастных, безжизненных, с изуродованными лицами, залитыми кровью.

— Кхе‑кхе!.. Мистер Ричардсон, — начал робко, игриво робко, начальник тюрьмы, — нужно как‑то сообщить прессе, что заключенные подняли в моей тюрьме восстание, а то знаете… как у нас строго насчет этого. — Он вытер грязноватым платочком вспотевшую красную лысину, высморкался. — Ты ее, мистер Ричардсон, эту мразь, этих ублюдков, этот шлак нашего процветающего общества, этих желтых, черных, эмигрантишков и прочих кругликов и пальцем не тронь. Даже и не знаю, и как я теперь и выкручусь. И как я выкручусь…

Начальник тюрьмы ехидненько заулыбался: он, по‑видимому, был уверен, что ему и вовсе не придется выкручиваться. И даже, быть может, наоборот, эти господа ученые замолвят где‑то там, наверху, за него хорошее словечко, и его переведут в другое место, с повышением, куда‑нибудь на берег калифорнийского штата. А там назначат начальником комфортабельной тюрьмы для мафиози, там и оклад у него будет раза в два выше, и персональный коттеджик ему предоставят, и лимузин с шофером‑телохранителем.

— Мы все уладим, — сказал небрежно Фрэнк. — А восстание, о котором вы только что упомянули, подняли в тюрьме экстремисты‑круглики. У вас, надеюсь, есть среди них террористы?

— Да, мистер Фрэнк! Их в каждой тюрьме предостаточно. Этих мы в два счета найдем. Ими давно пора заняться всерьез. Я вот… и проектик кое‑какой уже составил, так сказать, мысли свои на бумагу набросал, да все как‑то совестно с такими пустяками к губернатору в его светлые камеры лезть.

— Я передам ваши слова губернатору, — сказал Дик, обдумывая, как бы этот разговор использовать для встречи с Ральфом Хилдбером; он должен высказать ему свое возмущение таким применением их биогенераторов ГСД. — У вас имеется с ним прямая связь? Есть здесь тевид?

— Есть, есть, мистер Ричардсон! Но, мы люди маленькие, и нам поставили только телефон. Вот этот, красный. Вы знаете, мистер Ричардсон, забавная это штука, наш телефон. Стоит мне только поднять трубочку, даже не набирая номер, как секретарша губернатора Доротти Рафи тут же поет дребезжащим голоском: «Белый дом губернатора Ральфа Хилдбера слушает».

Он подошел к телефону, осторожно, с трепетом поднял трубку.

— Да, мисс Доротти, это я, он самый, Берни Шенк, начальник федеральной тюрьмы в Питтсбурге… Да, если можно… Доброе утро, господин губернатор!.. Что, день уже?… Ха‑ха‑ха… Это я, господин Хилдбер, он самый, Берни Шенк, начальник федеральной тюрьмы в Питтсбурге. Как ваше самочувствие перед сражением?… Что? Отличное!.. Что?… Ха‑ха‑ха… Я рад, господин Хилдбер, очень рад. Простите, что вас побеспокоил. У меня ученые от доктора Мак‑Кея. Да… да… настраивали биогенератор. Да… да… с ними и мистер Ричардсон, представитель фирмы «Хименс и Электроника»… Да… да… Они еще собираются заехать в Джонстаун… Да… Да… Нет… Приехать к вам?… Да, передам, господин губернатор. Обязательно передам. Да… Да… До свидания.

Берни вытер вспотевшую красную лысину, отдуваясь, будто он вышел только что из парилки.

— Кажется, пронесло, — простонал он. — Губернатор очень занят, как я понял. Приглашает в свой Белый дом вас, мистер Ричардсон, и вас, мистер Хейс. Передайте от меня наилучшие пожелания нашему губернатору и его семье, если, разумеется, это вас не затруднит, господа.

* * *

Тюрьма в Джонстауне была добротной: два десятка бетонных бараков со всеми удобствами, разгороженных бетонными стенами на отдельные секции, чтобы, возможно, не так мешали прогуливающиеся внизу друг другу. У каждого свой нрав, свой характер, свои взгляды на низменное и возвышенное. Камеры были оборудованы кондиционерами, цветными телевизорами, многоканальными стерео‑динамиками, по которым можно было слушать и симфоническую музыку, и многоголосное церковное песнопение, и хоралы Баха, и камерную музыку, и даже легкую развлекательную в стиле рока, божьего рока. Так же хорошо были обустроены и вышки для стражей, летом в них не жарко, зимой не холодно. Вот только никаких там развлекательных устройств не было. Лишь пулеметы с лазерными приставками самонаводки на живую теплую цель.

Здесь содержались особо опасные государственные преступники: подстрекатели, поджигатели, террористы, экстремисты, взрывоопасные круглики, зачинщики беспорядков и погромов. Одним словом — всякий уголовный сброд, который нужно было перевоспитывать лет по восемь, по десять, от одного двухсрокового правления президента до другого двухсрокового правления другого президента. В перерывах правления объявлялась, как обычно, амнистия.

Биогенераторы ГСД лаборатории «Послушные животные» с приставками излучателей альфа‑волн фирмы «Хименс и Электроника» были проверены, настроены, испытаны. Но здесь уже Фрэнк спасовал, оробел. Заключенные в длинных черных пижамах держались степенно, словно на них и не арестантское одеяние, а мантии профессоров и епископов. Их, не спрашивая на то разрешения, какая‑то сила, что‑то неведомое заставило пробежаться по двору, лечь на землю, встать, попрыгать на месте. И все делалось без единой словесной команды. Чудилось, что внизу бегают не люди с индивидуальной психикой, а подопытные шимпанзе, какие‑то полуживотные‑полуроботы. Напоследок Фрэнк дал им возможность отдохнуть и посмеяться. Смех гремел минут десять, хохот, лошадиное ржание, хрюканье. Заключенные, будто обезумев от чего‑то неимоверно смешного, пронесшегося в их головах, катались по бетону, взявшись за живот, задыхаясь в неистовом веселье.

Когда был выключен ГСД, растерянные и опустошенные заключенные поплелись в свои камеры, волоча ноги, поплелись как послушные животные.

Начальник тюрьмы, высокий и тощий, с благородным и одухотворенным как у Дон Кихота лицом, увлекающийся в свободное время игрой на электронной флейте, остался доволен наладкой биогенераторов. Как и в тех, в предыдущих ГСД, вышли из строя фокусирующие головки излучателей альфа‑волн. Дик еще подумал, что нужно перестроить схему фокусировки, но что‑то внутри него уже противилось этому, что‑то уже протестовало, возмущалось, захлестывая его сомнениями и противоречиями.