А в планах ВОХИМУ на 1932 г., которые стали и планами начальника вооружений РККА [92], были испытания как тех же, так и иных рецептур: смеси иприта и люизита для применения из ВАПов, хлорциана для самостоятельного применения из ВАПов, а также в смеси с синильной кислотой, незамерзающего иприта в ВАПах и приборах для заражения, дифенилцианарсина в ЯД-шашках и в осколочно-химических снарядах, вязкого иприта в различных оболочках, алкалоида капсаицина в различных оболочках, пфификуса (немецкого ОВ кожно-нарывного действия и сложного состава: 51 % фенилдихлорарсина, 39 % дифенилхлорарсина и 6,5 % трихлорида мышьяка [678]) в ВАПах и различных оболочках, фенарсазиноксида и т. д. Тогда же был испытан бромистый люизит.

И этим аппетиты РККА не ограничивались. Чтобы обеспечить внезапность химического нападения, в предвоенные годы было испытано множество других, иногда неожиданных, кандидатов в боевые ОВ: различные аналоги иприта и азотистого иприта, какодиловые соединения (цинистый какодил и др.), акролеин и его производные, окись углерода, пентакарбонил железа, тетракарбонил никеля, трифосген, хлорбензилцианид, трихлортриэтиларсин, тетраэтилсвинец, хлорангидрид щавелевой кислоты, метиловые эфиры муравьиной и хлоругольной кислоты, цианистый мышьяк, дифенилхлорстибин, мышьяковистый водород, фосфины, алкалоид вератрин и многие другие.

Подыскивались и новые решения военно-химических проблем. Во всяком случае, в документах нынешнего ГСНИИОХТа (тогда это был завод № 1 в Москве) за 1934 г. констатировалось создание «новой группы, специализирующейся на пробивании противогаза» вероятного противника [392].

Военные химики были столь активны, что стали включать в оборот новые знания и достижения, не имевшие отношения к прошлым войнам. В частности, во второй половине 30-х гг. были испытаны в различных климатических условиях многочисленные новые рецептуры ОВ, пригодные для более сложных условий боя, – более стойкие, вязкие, зимние (то есть не замерзающие до -40 оC), пробивающие шихту противогаза, и т. д. А постановлениями СТО СССР от 14-го и от 31 октября 1931 г. были определены направления поиска новых типов ОВ – не только высокой токсичности, но и дезорганизующего, деморализующего и корродирующего действия [71, 390].

Система химического вооружения Красной армии, рассматривавшаяся в мае 1940 г., зафиксировала перечень уже устоявшихся ОВ. При этом семь ОВ (иприт, люизит, синильная кислота, фосген, дифенилхлорарсин, адамсит, а также хлорацетофенон) уже стояли на вооружении. А два других – азотистый иприт (трихлортриэтиламин) и дифосген – стояли на снабжении и были рекомендованы к принятию на вооружение. Кроме того, рассматривались образцы вязких рецептур СОВ и трифенилстибин [107].

Новый толчок работы по поискам новых ОВ получили в годы войны. Вопросы обеспечения нужд фронта были рассмотрены в начале октября 1941 г. на заседании президиума АН СССР по докладу академика А. Н. Баха. В связи с этим упоминаются и усилия членов академии – А. Н. Несмеянова, генерала И. Л. Кнунянца, М. М. Дубинина и др. [720]. Нижеследующий документ дает представление о том, чем занимались в Казани эвакуированные туда сотрудники ИОХ АН СССР и других химических институтов под руководством А. Н. Несмеянова (1899–1980) [176]. Среди них был и М. И. Кабачник (1908–1997), который занимался веществами, пробивающими противогазы, в частности PF3.

В Казани же в институте, который приютил столичных химиков, в группе казанского химика академика А. Е. Арбузова (1977–1968), основателя советской научной школы фосфороргаников [725], были исследованы очень многие вещества – кандидаты в будущие ФОВ. Именно в рамках тех работ в 1943 г. ими был впервые получен зарин [202]. А значимость выполненных работ стала ясна после захвата Советской армией в 1945 г., в конце Второй мировой войны, немецкого завода по промышленному производству табуна и зарина [428].

После Второй мировой войны советские исследования в области химии ОВ в основном концентрировались на двух направлениях. Во-первых, велись поиски веществ, способных преодолевать шихту современного противогаза. Во-вторых, изыскивались высокотоксичные ОВ, способные действовать главным образом через кожу. С 1945 г. были начаты широкие поиски новых ОВ в ряду фосфор-фтор-органических и вообще элементоорганических соединений. В той активной работе участвовали четыре организации: ГСНИИ-403 (ГСНИИ-42), ЦНИВТИ (ИХО-НИХИ), ВАХЗ им. К. Е. Ворошилова и АН СССР. Помимо этого, появились собственные и разведывательные данные о высоко токсичных веществах других классов [716]. А в 1957 г., одновременно с выходом в научном журнале статьи шведского военного химика о синтезе химических веществ класса фосфорилтиохолинов (Tammelin L. E. Dialkoxy-phosphorthiocholines, alkoxymethylphosphorthiocholines and analogous choline esters // Acta Chemica Scandinavica, 1957, 11, 1340–1349), в военно-химическом подполье Москвы состоялось специальное совещание тех четырех сторон, на котором было принято решение об общей постановке работы и распределении направлений между участниками [716].

В общем, в конце 50-х гг. в Советском Союзе появились серьезные успехи на втором направлении – по химии фосфор-фтор-органических, а также фосфорилтиохолиновых соединений. В частности, в Сталинграде состоялся пуск промышленного производства зарина и начат путь к аналогичному выпуску зомана [158, 726]. После этого в Советской армии была разработана иная система химического вооружения [727], а активные работы с веществами типа трифторнитрозометана [189, 728] и аналогичных соединений для преодоления шихты противогаза были свернуты [158].

Одновременно с этим в 50-х гг., еще до начала войны США во Вьетнаме в Советском Союзе были развернуты работы по созданию химоружия, способного поражать сельскохозяйственные растения и животных вероятного противника [177, 210, 729]. И работы эти продолжились в 60–70-х гг. [13, 730, 731]. В конце 60-х гг. в СССР были расширены работы по новым ОВ, главным образом психотомиметического (психотропного) действия, а также работы по аналогам многочисленных ядов растительного и животного происхождения [117, 118, 437, 732]. А в начале 80-х гг. дошло дело и до химоружия третьего поколения [733]. Снимались ОВ с вооружения Красной/Советской армии менее активно, чем ставились, – очень уж прикипали они к сердцам военно-химических начальников.