«О Господи, — подумал он, — как же я счастлив здесь! Но я должен узнать, кто ранил Сабину. И не просто узнать, но и отомстить за нее. Только тогда я обрету счастье и спокойствие».

И Жильбер вошел в комнату Сабины.

Сабина лежала на белоснежной постели, кровать была занавешена кисейными занавесками. Ее правая рука грациозно поддерживала голову, левая свободно вытянулась вдоль туловища. Свет освещал ее милое личико и каштановые локоны, пышным каскадом ниспадавшие на плечи.

Уже две недели как Сабина находилась вне опасности. Искусство доктора Кене, молодой, сильный организм и нежные заботы близких помогали девушке успешно справляться с болезнью.

Девушка дремала уже около часа. Сидевшая возле ее постели Жюстина, убедившись, что больная уснула, вышла, так что, когда Жильбер вошел в комнату, Сабина была одна. Он приблизился к ней очень тихо, без шума. Сабина спала, дыхание ее было ровным и спокойным. На лице молодой девушки была улыбка, ей снился приятный сон. Жильбер подавил вздох. Сабина открыла глаза. Первый взгляд ее встретился со взглядом Жильбера, и обоих охватило волнение. Сабина покраснела, Жильбер упал на колени перед кроватью. Он взял ее ладони в свои руки.

— Вы любите меня? — прошептал он.

Сабина нежно наклонилась к нему.

— Жильбер, я вас люблю всей душой и сердцем, я вас люблю, как честная девушка должна любить честного человека, когда она верит, что этот человек будет ее мужем перед Богом.

Наступила минута красноречивого молчания.

— Жильбер, — продолжала Сабина, — если бы я умерла, что бы вы сделали?

— Прежде всего я отомстил бы за вас, а потом расстался бы с жизнью на вашей могиле.

— Встаньте, Жильбер, и садитесь рядом. Давайте поговорим.

Жильбер пододвинул стул и сел возле кровати, держа руку Сабины.

— Что делает моя прелестная Нисетта? — спросила Сабина.

— Она внизу с Роланом.

— Они очень любят друг друга… Когда они обвенчаются?

— Одновременно с нами!

— Значит, когда я встану на ноги?

— Когда вы встанете на ноги, Сабина, — произнес Жильбер серьезно, — и когда вы будете отомщены. Я дал клятву стать вашим мужем не раньше, чем найду гнусного преступника и раздавлю его!

— Господи! Вы пугаете меня.

— Как, Сабина, разве вы не понимаете, что, прежде чем я сделаюсь вашим мужем, я обязан за вас отомстить?

Сабина размышляла несколько мгновений, потом покачала головой с выражением решимости и печали в глазах, сказала тихо:

— Вы правы, Жильбер, вы должны за меня отомстить, и мне кажется, что очень важно узнать, почему я чуть не сделалась жертвой гнусного преступления.

— Вы это узнаете, Сабина, вы все узнаете, — заверил ее Жильбер.

— Говорите, Жильбер, и не бойтесь быть откровенным.

— Пока вы лежали на этом одре, — продолжал Жильбер, — я перебрал в голове все возможности и способы, с помощью которых можно добраться до истины. К сожалению, ни один способ не показался мне надежным. Мне не хватало сведений, которые вы одна могли мне предоставить.

— Я сказала все, что знала.

— Нет, вы можете сообщить мне еще многое, позвольте мне расспросить вас, милая Сабина.

Жильбер вынул из кармана небольшую тетрадь и карандаш. Каждая страница этой тетради, разделенная надвое, была исписана с одной стороны, а с другой пуста.

— В тот вечер тридцатого января, когда случилось это роковое происшествие, — начал Жильбер, — неизвестный принес вам письмо якобы от меня, сказав, что Ролан ранен…

— Да.

— Вы узнали мой почерк и мою подпись?

— Да. Во всяком случае, мне так показалось.

— Куда же делось это письмо?

— Не знаю, я положила его в карман моего платья.

— Значит, его вынули. Теперь скажите мне, узнаете ли вы человека, который принес вам письмо?

— Думаю, да.

— Запомнили ли вы, как он выглядел?

— Это был человек высокого роста, с широкими плечами, скорее худощавый, чем полный. На нем был просторный камзол, какой носят мастеровые, темно-коричневого цвета. Я запомнила большой острый нос и маленькие блестящие глаза.

— Его волосы, борода, брови? — спрашивал Жильбер и, пока Сабина говорила, быстро писал.

— Волосы длинные, густые, черные, бороды не было, брови широкие и густые, наружность угрюмая, черты лица грубые.

— Никаких особенных примет?

— Да! На левой руке большой и глубокий шрам.

— А экипаж? Вы не помните какую-либо его особенность?

— Одна лошадь была белая… Другая — вороная или гнедая. Во всяком случае, темного цвета — вот все, что я могу сказать.

— А извозчик?

— О! Я на него не смотрела.

— А если бы вы сели в этот экипаж, вы узнали бы его?

— Может быть…

— А между той минутой, когда экипаж остановился, и той, когда вам завязали глаза, что вы видели?

— Ничего, я была как во сне… Я видела большую ярко освещенную залу с вельможами и с дамами.

— Об этом я уже знаю все, Сабина, и скажу вам то, чего не знаете вы. Вы были в маленьком особняке на улице Сен-Клод, за столом было семеро мужчин и четыре дамы.

— Верно! — вскрикнула Сабина. — Как вы это узнали?

— Я узнал все, что относилось к ужину, от женщины, которая находилась в маленькой гостиной, когда вы пришли в себя.

— Вы видели эту женщину?

— Да, я отыскал ее и заставил говорить.

— Но она должна знать все.

— Она знает не больше вас. Вас похитили не те, у которых вы были, — я в этом уверен. Вас привезли туда, но вас там вовсе не ожидали.

— Кто же меня привез в тот особняк?

— Вот этого-то я не смог узнать, и никто в особняке на улице Сен-Клод — ни хозяева, ни гости, ни слуги — не знает.

— С той минуты я ничего не помню: верно, со мной был приступ помешательства.

— Вы абсолютно ничего не чувствовали?

— Холодное железо, — сказала Сабина, побледнев. — Я его почувствовала и теперь как будто чувствую снова…

— А того, кто вас ранил, вы видели?

— Не видела.

— Странно, что вы его не видели, Сабина, — проговорил Жильбер после непродолжительного молчания. — Когда спустя несколько часов после ранения я увидел вас окровавленную и бесчувственную, то решил, что вы умираете. Я едва не обезумел. Мой блуждающий взгляд наткнулся на ваше окровавленное платье, которое лежало вон там между камином и шкафчиком. Руководствуясь скорее инстинктом, нежели разумом, я схватил платье и запер его в этом шкафчике. Ключ унес с собой. С тех пор шкафчик не открывали. Вот ключ, хотите, я отопру его, Сабина? Мы вместе осмотрим ваше платье.