– Вообще-то я не люблю распространяться освоих чувствах, делаю это исключительно ради тебя. Раньше я не верил в любовь спервого взгляда, но теперь знаю точно, что она есть… Я пришел к такому выводусразу, как только увидел тебя. Я потерял голову… Я не мог рассчитывать напродолжение наших отношений, потому что ты была замужем… Можно было надеятьсятолько на то, что мы станем любовниками.

– Любовниками?!

– Ну да. А что тебя так удивляет? Многиесемейные женщины имеют любовников.

– Ты считаешь это нормой?

– Вполне.

– Ты как-то странно рассуждаешь…

– Я не вижу ничего странного, просто у менянет никаких предрассудков. Можно иметь и мужа, и любовника. Можно любить обоихи ничего не отнимать ни у одного из них. Ведь большинство женщин способнылюбить двоих мужчин, они просто не хотят себе в этом признаться. Встречаясь сомной, ты бы не стала меньше любить своего мужа, меньше его ценить и ничем бы неусложняла вашу семейную жизнь. И даже если бы ты испытывала угрызения совести,ты бы постаралась от них избавиться. Стала бы выше этого.

– Но ведь от того, что в моей жизни двоемужчин, было бы больно тебе…

– Я бы справился. Я никогда не подчинялсяпридуманным условностям.

– Я бы так не смогла, – горячо сказала я. – Я,конечно, никогда не клялась своему мужу в пожизненной верности, но никогда несмогла бы играть чувствами двух дорогих мне людей. Я бы не смогла все времялгать ради сохранения видимости безупречного союза. Я бы так не смогла.

Сергей улыбнулся и облегченно вздохнул. Всущности, ему нечего было сказать, потому что он все знал и все чувствовал безслов… Он знал, что теперь мне не нужно делать выбор. Я долгое время искалаодного-единственного мужчину… Такого, при котором не существовало бы всехостальных…

Наверное, это покажется странным, но послевсего, что случилось, я не впала в депрессию. Я ликовала! Я не чувствовала себяни брошенной, ни упустившей своего счастья! В мою жизнь ворвалась любовь.ЛЮБОВЬ с большой буквы…

Проснувшись первой, я посмотрела на мирноспящего Сергея и тихонько, чтобы ни в коем случае его не разбудить, села.Вспомнив, что нахожусь в розыске, я стала с беспокойством оглядывать комнату иникак не могла остановить взгляд на каком-нибудь предмете. Почувствовавприкосновение знакомой нежной руки, я облегченно вздохнула и улыбнулась.

– Не успела проснуться, а уже о чем-тодумаешь, – проговорил Сергей сонным голосом. – О чем на этот раз?

– Все о том же. У меня теперь одна тема. Думаюо том, как стала преступницей. Знаешь, видно, правду говорят, преступное началоесть в каждом из нас, без исключений. Оно есть во мне, в тебе, в каждом изтвоих друзей. В ком-то оно просто дремлет, человек его не чувствует и даже неподозревает о его существовании. А в ком-то это зерно дает всходы и начинаетрасти. Чем больше это зерно растет, тем больше изменяется сам человек и тембольше разрушается его личность. Так произошло со мной. Жизненные обстоятельствасложились таким образом, что зло начало прорастать внутри меня. Я пошла напреступление. Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Понимаю.

– Вот я с тобой разговариваю, а сама изнемогаюот страха и напряжения. Я не знаю, как мне жить дальше, на что надеяться, вочто верить… Ведь это страшно – жить в вечном страхе и чудовищном напряжении.Засыпать и просыпаться с одной и той же мыслью, что завтра твоя свобода можетзакончиться и тебя посадят в тюрьму. Мне кажется, что наступит момент и у меняпросто нервы не выдержат… – И вдруг я спохватилась: —Сережа, а тебе на работуразве не надо?

– Надо.

– Почему же ты не идешь?

– Боюсь оставлять тебя одну.

– Так мы теперь здесь пожизненно будем сидеть?Получается, что я сама не живу спокойно и тебе не даю.

– А может, для меня это счастье – жить с тобойнеспокойно…

Сергей притянул меня к себе, вытер мои слезы,которые появлялись уже помимо моей воли, и поцеловал меня в губы.

– А хочешь, мы пообедаем в японском ресторане?Скажи, хочешь?

Я посмотрела на Сергея ничего не понимающимвзглядом.

– Но ведь мне нельзя выходить на улицу… Мы жеоба прекрасно это понимаем. Мне нельзя… Я же уже в розыске…

– Это совсем не значит, что твоимифотографиями увешан весь город и каждый мент знает твое лицо. Ресторанчикрядом, через два дома. Для спокойствия можешь надеть темные очки. Ну что, идем?

– Идем, – с какой-то грустью в голосе ответилая и вскочила с кровати.

На улице мы обнялись, как обнимаютсявлюбленные парочки. Мы и были влюбленной парочкой. Хотя нет. Я уже верила в то,что мы были не просто влюблены друг в друга, а по-настоящему друг другаполюбили. В машине Сергей включил музыку и закурил. Он о чем-то усиленно думал.Я слегка поглаживала его колено и не произносила ни слова.

У входа в небольшой зал мы сняли обувь. Сев занизкий стол, я спустила ноги в специальное углубление и залюбовалась икебаной,которая висела напротив на стене. Зазвонил мобильный телефон Сергея, он сказал,что вернется через несколько минут, и вышел из зала. Я лениво просматриваламеню и улыбалась: я знала японскую кухню наизусть, потому что к такимресторанам меня приучил мой бывший супруг, любимым блюдом которого был мисо-супс водорослями и жареный чай.

К приходу Сергея я уже сделала заказ и вглубине души обрадовалась тому, что он ничего не стал менять, полностьюположился на мой вкус.

– Ты где был?

– Решил пару важных вопросов.

– По телефону?

– Конечно, а каким еще образом я их могурешить в ресторане…

Сергей поразился тому, насколько ловко яуправляюсь с палочками, и даже присвистнул.

– Слушай, ты ловко орудуешь палочками, такоевпечатление, что несколько лет прожила в Японии.

– Нет, но ты знаешь, она часто мне снилась.

– Получается, что палочками ты научилась естьво сне?

– Получается, что так. А больше всего я люблюсаке. Никогда бы не подумала, что подогретое рисовое вино может быть такимвкусным. Правда, к нему нужно привыкнуть. Когда я попробовала его в первый раз,мне показалось, что я глотнула дешевого портвейна, а потом я поняла, что этотнапиток нужно просто прочувствовать.