— Да.

— Чудненько! Управлению финансовых услуг необходимо все регулировать и отслеживать. Безнадежное дело! Настоящий питательный бульон для всяческих махинаций. Пример: вы создаете инвестиционную компанию. Уговариваете прикормленных доверительных собственников вложить в вашу компанию двести миллионов. Присваиваете деньги, живете на широкую ногу. Или прикупаете на них еще одну компанию. Или учреждаете еще одну компанию… Вы меня понимаете?

— Да, — ответил Гриссел, хотя и без прежней уверенности.

— Чудненько! Вы умный. — Пальцы де Бера заплясали по клавиатуре, затем он наклонился вперед и сосредоточился на одном из мониторов. Напечатал еще что-то. То и дело кликая мышью, переводил взгляд с одного монитора на другой. Наконец он поднял голову, погладил бороду и впервые сосредоточил на Бенни все свое внимание. — Отлично! Закончил работать в многозадачном режиме.

— Что, простите?

— Теперь мы можем обсуждать ваше дело беспрепятственно и с полным вниманием. Товарищ Амброуз Тендживе Масондо, коммунист, о котором спрашивал меня Скелет, — это человек, которого в 2007 году избрали в совет доверительных собственников Национального профсоюза литейщиков алюминия. А уж он постарался привести в совет директоров «нужных» людей, которых можно убедить доверить деньги его новенькой инвестиционной компании. И они охотно доверили ему сто девяносто миллионов рандов.

Де Бер покосился на мониторы, удовлетворенно кивнул и закурил еще одну сигарету.

— Постараюсь попроще. А. Т., как все с давних пор называют нашего товарища, вложил деньги во вновь созданную добывающую компанию, в которой он — вот какое совпадение! — владеет контрольным пакетом акций. Потом он быстро начал тратить денежки: назначил себе самому высокую зарплату и попытался выиграть концессию на разработку богатого месторождения бокситов возле Понта-ду-Оро в Мозамбике. Как вам известно, боксит — это руда, из которой выплавляют алюминий. Но, как часто бывает, в Мозамбике медленно принимают решения. И поскольку внимание А. Т. распылялось между многими делами, он слишком поздно понял, что в 2009 году в совет доверительных собственников Национального профсоюза литейщиков алюминия выбрали адвоката Виктора Дламини. Этот адвокат — подстрекатель, активист, для которого не существует никаких оттенков. Все либо белое, либо черное. Кроме того, у него отличная память на цифры. Когда Дламини подпустили к бухгалтерским книгам, он тут же заинтересовался судьбой ста девяноста миллионов рандов. От него не укрылись ни неудачные инвестиции, ни непомерно высокие доходы членов правления. Кроме того, профсоюз так и не получил от компании ни цента дивидендов. Капитан Бенни, вам по-прежнему понятно, о чем я говорю?

Гриссел очень старался не отстать, поэтому только кивнул и сказал:

— Да.

По тону де Бера он догадался, что его речь близится к концу.

— Превосходно! Как вы, наверное, и подозревали, наш А. Т. забеспокоился не на шутку. Ему надо было как-то выпутываться из сложного положения. И он решил поухаживать за «Ингцебо ресорсиз лимитед», пользуясь «Гарьеп» как наживкой.

— Поухаживать? — удивился Бенни.

— А. Т. предложил «Ингцебо»: купите мою нетвердо стоящую на ногах добывающую компанию, и я добьюсь, чтобы «Гарьеп» продала вам пятнадцать процентов своих акций по программе РЭВЧ.

— Фото, Бенни, помнишь? — подсказал Скелет. — А. Т. хорошо знаком с руководством «Гарьеп».

— Вот именно. Вот в чем суть сделки, которую помогала готовить Ханнеке Слут. Короче говоря: «Ингцебо» покупает добывающую компанию А. Т., а он возвращает деньги профсоюзу. Правда, прибыли те не получают ни цента. Теперь эта добывающая компания известна под названием «Ингцебо боксит».

— Компания, которая ссужает «Гарьеп» несколько миллиардов рандов, — кивнул Гриссел, радуясь, что хоть что-то понял.

— Он гений, — заметил де Бер, поворачиваясь к Скелету Бошиго. Тот рассмеялся и покачал головой.

— Но мне-то какой толк от всего этого? — спросил Гриссел. — Где мотив для убийства?

— Ага! — воскликнул де Бер. — Вопрос о четырех миллиардах долларов. Подозреваю, ни один из участвующих в сделке банков не пожелал бы страховать сделку и выделять четыре миллиарда, если бы они знали о проделках А. Т. А Ханнеке Слут и «Силберстейн Ламарк» защищали интересы одного из этих банков.

— Но как банки могли не знать? Вот вы же сразу во всем разобрались, — сказал Гриссел.

— Ах, капитан, мой капитан! — Лен де Бер широким жестом указал на стоящие перед ним мониторы. — Я знаю все. И умею читать между строк. А. Т. был финансовым директором «Ингцебо боксит». Но вдруг, перед тем как наклюнулась возможность сделки по программе РЭВЧ, его перебросили на другую работу. Он по-прежнему директор нескольких «дочек». Без него трудно обойтись. Но крылья ему подрезали основательно. Чтобы банки не пронюхали о его прошлых грехах.

— Вам придется выяснить, — продолжал Хейгар Ужасный, — знала ли Ханнеке Слут о проступках А. Т.

— Каким образом? — спросил Гриссел.

— Если хотите узнать, откуда течет река, вам нужно найти исток.

— И где же исток?

— Все сделки по программе РЭВЧ проходят через руки одного крупного игрока, инициатора, так называемого организатора сделки. Это человек, который держит руку на пульсе делового мира, выискивает удачные возможности, пробует воду, сводит вместе потенциальных партнеров. Если вдуматься, работа замечательная. Он получает бешеные деньги, прилагая относительно небольшие усилия. Он наводит стороны на мысль о сделке, а потом лишь подталкивает их друг к другу, следя за тем, чтобы все шло гладко. Организатором в сделке «Гарьеп» — «Ингцебо» стал легендарный Генри ван Эден.

Грисселу показалось, что он где-то уже слышал эту фамилию.

— Похоже, он белый.

— В самом деле, белый, к тому же африканер. Он служил собственным советником по правовым вопросам в «КонПроп», которая разрабатывает и владеет сорока процентами наших торговых центров. «КонПроп» стала одной из первых компаний, которая в далеком девяносто восьмом году стала работать по программе Расширения экономических возможностей чернокожих. Первые сделки Генри пришлось организовывать почти в одиночку. Вначале ему пришлось основательно изучить рынок. Он учился на ходу и приобрел весьма ценный опыт. Потом он применил свой опыт на практике и открыл собственное дело. Поняв, как важно оказаться в нужное время в нужном месте, он устроил десять или двенадцать сделок по программе РЭВЧ. По-моему, сейчас его очень интересуют китайские компании, которые желают инвестировать средства в нашу страну. Его материальное положение можно описать словами «чрезвычайно хорошее». Живет он в Констанции.

— И он бы наверняка был в курсе махинаций А. Т.?

— Уж если кто и был в курсе, то наверняка он. Кроме того, Генри ван Эден наверняка знает, имела ли Ханнеке Слут доступ к такой информации.