Героя Советского Союза и орден Ленина к ней, орден Ленина (сам по себе), орден Красного Знамени и орден Красной Звезды.

Первые три государственные награды, как политически выверенные, по определению не могли вручаться всем и каждому.

Таким образом, для «рабочих войны» оставался лишь один орден Красной Звезды.

Ситуация, когда настоящих героев оставляют без боевых наград или награждают очень скромно, а персоны, приближенные к начальству и материальным ценностям, увешаны орденами и медалями, как новогодняя елка игрушками, наверное, вечна, как сама война.

Неслучайно в царской армии родилась горькая шутка: «За что у вас „Владимир“ с бантом — я был при штабе адъютантом».

Живым примером случаев нарушения награждения являлся генерал Жуков. Осенью 1941 года имел ППЖ — Лидию Владимировну Захарову (воинское звание — старший лейтенант, должность — личная медсестра Жукова). Жуков присвоил ей звание старшего лейтенанта, хотя офицерского звания медсестре не полагалось. Была награждена 10 боевыми орденами, в том числе орденом Красного Знамени и орденом Красной Звезды.

А тысячи молоденьких медсестёр, санитарок, на своих хрупких плечах под шквальным огнём выносили с поля боя раненых и не получили ни одной награды.

Певице Лидии Руслановой вручил высокую награду орден Отечественной войны I степени.

Примечание. За эту награду танкист-тральщик должен был пройти по трёхслойным минным полям, проделывая проходы для живой силы и вооружения армии. В живых оставались немногие.

Сталин высказал в лицо Жукову о его награждениях, причём, в очень резкой форме.

Примечание. Об этом в Книге 2 «Между жизнью и честью».

Опишу один разговор, участником которого была и я как раз в день Победы.

На 9 Мая всей Басовской школой мы всегда ходили к памятнику лётчикам, которые были похоронены на окраине села в километрах трёх от школы. В школе работал учителем математики ветеран войны М. В. Брежнев. На один из праздников он пришёл с орденом Красной Звезды на груди. В ожидании прибытия остальных коллег мы сидели в учительской. Завуч В. М. Фадеева спросила: «Михаил Васильевич, за какой подвиг Вы получили орден? Где Вы воевали?»

Михаил Васильевич опустил голову, подвигал челюстями, а потом, глядя перед собой, чётко произнёс: «А я нигде не воевал, Валентина Михайловна, я девок из тыла привозил для командного состава, перевозил их из штаба в штаб. А потом, когда они заболевали сифилисом, гонореей, увозил их обратно в тыл».

Такого ответа, конечно, никто не ожидал. Сначала ответ был принят за шутку. Но М. В. подтвердил свои слова, хотя ему было и неловко. Воцарилось молчание.

Примечание. Я нашла секретный приказ от 24 июля 1945 года № 046/н № 186 о награде младшего лейтенанта М. В. Брежнева, который преподавал на курсах младших лейтенантов. Ну, а на самом деле занимался поставками женщин на фронт.

Тогда, услышав ответ Михаила Васильевича, все немного помолчали и больше об этом разговоре никогда не вспоминали.

Если и промелькнула какая-то обида, то она вскоре забылась, но не было той боли, которую я — дочь фронтовика, чувствую сейчас.

* * *

5. Первые недели войны

По воспоминаниям К. К. Рокоссовского…

«То, что произошло 22 июня, не предусматривалось никакими планами, поэтому войска были захвачены врасплох в полном смысле этого слова. Потеря связи штаба округа с войсками усугубила тяжелое положение.

Совершенно иначе протекали бы события, если бы командование округа оказалось на высоте положения и предпринимало своевременно соответствующие меры в пределах своих полномочий, проявляя к этому еще и собственную инициативу, а также смелость взять на себя ответственность за проведение мероприятий, диктуемых создавшейся у границы обстановкой. А этого сделано не было. Все ожидали указаний свыше…

На мою долю выпала честь всю свою службу в Красной Армии провести в приграничных округах: на Дальнем Востоке, в Забайкалье, в БВО и ЛВО. Это дало мне возможность глубоко изучить задачи, возлагаемые на приграничные войска, а также положения, обязывающие их поддерживать постоянную повышенную боевую готовность, способность в нескольких часов приступить к активным действиям. Соответственно определялась и дислокация войск в мирное время. Кроме того, на период угрожающего положения войска выводились в предусмотренные заблаговременно районы. Все эти вопросы тщательно отрабатывались на военных играх и в полевых поездках в окружном масштабе высшим командным составом.

Я не зря старался воспитывать у командного состава прежде всего самостоятельность, решительность и смелость. Только командир, обладающий такими качествами, мог быть на высоте требований, предъявляемых боем.

Примерно такая же подготовка велась с командирами в корпусах и дивизиях… Велась, но только не в КОВО. Потому-то войска этого округа с первого же дня войны оказались совершенно неподготовленными к встрече врага. Их дислокация у нашей границы не соответствовала угрозе возможного нападения. Многие ее соединения не имели положенного комплекта боеприпасов и артиллерии, последнюю вывезли на полигоны, расположенные у самой границы, да там и оставили…

Роль командования округа свелась к тому, что оно слепо выполняло устаревшие и не соответствующие сложившейся на фронте и быстро менявшейся обстановке директивы Генерального штаба и Ставки. Оно последовательно, нервозно и безответственно, а главное, без пользы пыталось наложить на бреши от ударов главной группировки врага непрочные „пластыри“, то есть неподготовленные соединения и части.

Я уже упоминал выше о тех распоряжениях, которые отдавались командующим фронтом М. П. Кирпоносом в моем присутствии и которые сводились к тому, что под удары организованно наступающих крупных сил врага подбрасывались по одной-две дивизии. К чему это приводило? Ответ может быть один — к истреблению наших сил по частям, что было на руку только противнику…

Из штаба округа, например, последовало распоряжение, целесообразность которого трудно было объяснить в той тревожной обстановке. Войскам было приказано выслать артиллерию на полигоны, находившиеся в приграничной зоне. Нашему корпусу удалось отстоять свою артиллерию. Доказали, что можем отработать