— Уверен, — парень был как никогда серьёзен. — Я умею вычислять слепые зоны камер. Мы были крайне осторожны, не волнуйся.

— А мобильники?

— Считаешь меня полным идиотом? — Стефан возмутился. — Выкинул, конечно же! Там же, в парке.

— Из дома — ни шагу, — Клементина грозно сверкнула глазами. — И себя подставите, и меня заодно. А у меня и без вас… а, неважно.

Всю дорогу она ломала себе голову над тем, как возвращать патент (и возвращать ли вообще), но так и не смогла придумать ничего толкового. Ложь господин Файзер почувствовал бы — шеф отнюдь не дурак, а сказать ему правду она не могла.

Но как только она повернула за угол и взору её открылся строгий серо-зеленый фасад министерства экологии, мысли о предстоящем разговоре с шефом моментально улетучились, как неразведённый спирт из подогретой колбы. Потому что на парковке у крыльца она насчитала восемь чёрных седанов с короткими казёнными номерами.

Спецслужбы?

Что они здесь забыли?..

Клементина невольно вспомнила Чесси и Стефана, оставшихся дома. В горле отчего-то пересохло. Но, собрав всё мужество, она придала своему лицу максимально беззаботный вид и храбро направилась ко входу.

— И куда мы намылились? — человек в бронекостюме преградил ей дорогу. Стекло у шлема было опущено, что придавало ему сходство с киборгом. Клементина приняла бы его за андроида — вот только таких технологий на Земле не существовало.

— Сюда. Я вообще-то здесь работаю, — с вызовом ответила девушка.

— Документы?

— Пожалуйста.

"Киборг" покрутил в руках пластиковый прямоугольник, тщательно сравнивая фотографию с оригиналом. Затем, не выпуская карточки из рук, потянулся к рации.

— Спуститесь кто-нибудь на проходную.

— Какие-то проблемы? — осведомилась Клементина, стараясь держать себя в руках.

Мужчина поднял экран шлема, белозубо осклабился.

— Вам виднее.

Долго ждать не пришлось: вскоре на лестнице послышались торопливые шаги, и в вестибюль вошли двое мужчин.

Причём один из них был ей знаком.

— Инспектор Нортон? — удивлённо пробормотала Клементина.

— Мисс Хизерли? — мужчина поднял брови, на его лице мелькнула тень узнавания. — В иных обстоятельствах я непременно сказал бы, что рад встрече, но теперь…

— Не рады?

— Увы, не до радостей сейчас, — он помрачнел и посмотрел на девушку с таким скорбным видом, словно вся боль и несправедливость этого мира в одночасье легла тяжким грузом ему на плечи. — Слишком много работы.

— Но какое это имеет отношение к…

Договорить ей не дали. В этот момент к инспектору Нортону быстрым шагом подошёл офицер, козырнул и бодро отрапортовал:

— Мы закончили, сэр!

— Отлично, — Бенедикт Нортон одарил подчинённого благосклонным взглядом. — Ждите меня в Управлении. Идёмте, мисс Хизерли, — это было адресовано уже Клементине. — Мне нужно сказать пару слов вашим коллегам.

Вместе с инспектором Нортоном они поднялись на третий этаж и вошли в конференц-зал. Зал был полон народу; кажется, здесь находились всё её сослуживцы… Ну, или почти все. Воздух гудел от голосов, но как только отворилась дверь, все разговоры мигом стихли.

Чувствуя нарастающую тревогу, Клементина присела на ближайшее свободное место. Несколько человек повернули головы, одарив её беглыми взглядами, но почти сразу же вновь уставились на представителя спецслужб.

Инспектор Нортон вышел вперёд, деловито откашлялся. Особой нужды в этом не было: офицер и без того безраздельно владел вниманием аудитории. Люди затаили дыхание, жадно приготовившись слушать.

— Леди и джентльмены, буду краток, — отрывисто произнёс он. — Как вы, я надеюсь, знаете, некоммерческое общественное течение "Открытое небо" недавно было признано экстремистской организацией, вследствие чего оно попало под безусловный запрет. К сожалению, члены "Открытого неба" не смирились с запретом и продолжают вести подрывную деятельность на территории нашей страны. Вчера в Риджентс-парке группа вооружённых экстремистов напала на мирных граждан, устроила взрыв, есть пострадавшие.

По залу прокатился ропот — и тут же стих под пристальным взглядом Нортона.

— Надеюсь, вы проявите единодушие и согласитесь, что подобное совершенно неприемлемо, — сухо продолжал он. — Мы не должны оставить этой заразе ни единого шанса, экстремистам не место среди добропорядочных граждан. Прикрываясь фальшивыми идеалами, "Открытое небо" расшатывает мировой порядок, подрывает сложившиеся устои, сеет смуту в головах и душах, внушает неокрепшим умам ложные цели и ценности, пропагандирует расовую нетерпимость в отношении уважаемых флойдов… — инспектор Нортон вновь кашлянул, будто флойды могли его слышать. — Полагаю, вас обрадует новость, что двое ваших коллег, до настоящего времени продолжавших вести подрывную деятельность, выявлены, изобличены и изолированы.

Люди заерзали, заозирались, зашушукались — на этот раз куда громче. Бенедикт Нортон терпеливо ждал, пока шум уляжется.

— Йен Стивенсон, — услышала Клементина свистящий шёпот за спиной. — Его арестовали прямо за обедом! Ни за что бы не подумала…

— Ваша задача, — инспектор Нортон чуть повысил голос. — Не позволять заморочить себе голову. Не идти на поводу у экстремистов, не верить им, не вестись на пропаганду, — он обвёл взглядом притихшую толпу. — А главное: обращать внимание, если кто-то ведёт себя непривычно или странно. Сторонится компании, часто отлучается, разговаривает на странном языке.

Клементина вдруг заметила, что инспектор Нортон смотрит прямо на неё. От его внимательного взгляда ей бросило сначала в жар, затем в холод.

Просто совпадение…

А вот Ханна, сидящая прямо перед ней, тоненько пискнула и поспешила отвернуться. Похоже, решила, что пристальный взгляд адресован ей.

Инспектор Нортон говорил ещё что-то про единодушие и сплочённость, что сейчас первостепенная задача каждого — выявлять смутьянов, что трудные времена требуют беспрецедентных мер, но Клементина не столько вслушивалась в смысл его речей, сколько наблюдала за залом. Похоже, Нортон занимался тем же: лил воду, а сам тем временем внимательно следил за реакцией людей на свои слова, подмечая даже незначительные детали.

Он подозревает, что в их рядах есть и другие сторонники "Неба"?

Выходит, спецслужбы взялись за них всерьёз. Почему же именно сейчас? Столько лет власти смотрели сквозь пальцы на "неофициальную оппозицию", столько лет позволяли им малевать граффити на строительных заборах, красить волосы в ультрамариново-синий и декламировать патетические стишки на Трафальгарской площади. Даже набережную перекрывали ради их парадов и велопробегов. И никто никогда не объявлял сторонников "Неба" "опасными смутьянами".

Что же изменилось?

Клементина прокрутила в голове всё то, что узнала от Стефана и Чесси. Стоит ли безоговорочно верить этому?..

Сомнительно.

Она обязана узнать правду. Ради Стефа.

Может, он в смертельной опасности! Может, он совершает фатальную ошибку, связавшись с этой шайкой психопатов, объявивших себя глашатаями истины. Она не может сидеть и смотреть, как на её глазах брат губит свою жизнь.

Истину наверняка знают флойды. Возможно, человеческие спецслужбы тоже. А вот ей вряд ли что-то расскажут, будь она хоть трижды контактёр.

Собрание закончилось, люди