смогла. Материал, из которого построены флойдские корабли, невероятно твёрдый, плотный и прочный, на внешний вид он неотличим от керамики, но это какой-то полимер. Мне жаль вас разочаровывать, сэр, но на сегодняшний день технологии флойдов в земных условиях абсолютно невоспроизводимы. Я даже не поняла, что корабль стартовал, — на нём установлены компенсаторы перегрузок, изменения гравитации не ощущались вообще… Как долго я отсутствовала?

— Двое суток.

— Вот видите! За это время корабль флойдов достиг планеты в другой звёздной системе. И вернулся обратно. Это дает наглядное представление о доступных им скоростях.

Инспектор Нортон молчал, ожидая продолжения. Но Клементина уже сказала всё что хотела — и могла.

— Мне нечего добавить, сэр, — она виновато улыбнулась. — Мы безнадёжно отстали. Разница не просто колоссальна — она не поддаётся осознанию. Простите, если вы ожидали услышать иное, а я разочаровала вас горькой правдой.

— Не извиняйтесь, — глухо откликнулся инспектор Нортон. — Примерно это я и ожидал услышать, — он поправил узел галстука, и Клементина почувствовала, что разговор окончен.

Она встала, нерешительно покосилась на дверь.

— Благодарю за уделённое время, мисс Хизерли, — суховато кивнул инспектор Нортон. — И на будущее… Постарайтесь воздержаться от поиска оправданий "Открытому небу". Ваши рассуждения опасно близки к измене. Боюсь, окажись на моём месте кто-нибудь другой, вас могли бы неправильно понять. Не стоит заниматься словесной эквилибристикой… — мужчина нарочито насмешливо козырнул ей и добавил уже совершенно другим тоном: — Всего хорошего.

Остаток дня Клементина провела в зимнем саду, в скрипучем плетёном кресле, делая вид, что участвует в общей беседе коллектива, но при этом почти не открывая рта. Коллеги бурно обсуждали визит представителей спецслужб, строили неуклюжие версии об истинных причинах запрета "Неба" (официальные, озвученные властями версии не устраивали никого, даже самых наивных) и с одинаковым энтузиазмом перемывали кости всем — начиная от шефа и заканчивая флойдами. В конце концов пустая болтовня Клементине до смерти надоела и, улучив момент, она поспешила ретироваться к себе в кабинет.

Здесь было тихо, пусто и одиноко. На столе терпеливо ждала распечатка карты плана расширения зелёных насаждений — Клементина предпочитала работать с бумажными документами, особенно если нужно было вносить исправления от руки. На дне неглубокой тарелки сиротливо лежала последняя мятная карамелька.

Взгляд её упал на карту, скользнул по заглавию. "План на 2222 год".

— Четыре двойки… — хрипло прошептала Клементина.

Её вдруг охватило странное, труднообъяснимое чувство: будто вспыхнул в непроглядной тьме огонь сигнальной ракеты, вспыхнул и тут же погас. Она близка к разгадке, ответ где-то совсем рядом, ещё немного — и..

Девушка моргнула, и мимолётное наваждение рассеялось без следа. Лишь по грубой желтоватой бумаге, на которой была распечатана карта, чёрными лебедями плыли четыре двойки.

Домой возвращаться не хотелось — и на то была целый ряд причин. Клементина подумала было о катке, но после вчерашнего желание идти туда было ещё меньше. Можно, конечно, проехать пару станций на метро до катка в Олимпийском стадионе… Пожалуй, это неплохая идея. Коньки, правда, придётся брать напрокат, а прокатные коньки далеко не так хороши, как свои, родные, но тут уж ничего не поделаешь…

За этими мыслями её застал телефонный звонок.

— Мисс Хизерли, машина вас ждёт.

— Машина? — узнав голос дежурного с проходной, Клементина опешила от неожиданности. — Но я не вызывала такси. Вы уверены, что это за мной?

— За вами, за вами. Мне позвонили, назвали ваше имя.

Она шагнула к окну — тому, что смотрело на улицу. Действительно, внизу стоял чёрный кэб.

— Это какая-то ошибка… — прошептала Клементина. В душе бездомным котенком заскреблось беспокойство.

Может, это проверка? Нортон вполне мог организовать нечто подобное: прислать машину и понаблюдать за её реакцией. Насторожится и поспешит уйти — значит, совесть нечиста.

В любом случае, надо держать ухо востро.

Полная самых нехороших предчувствий, она спустилась вниз. Автомобиль был припаркован у самого крыльца. За тонированными в ноль стёклами нельзя было разглядеть абсолютно ничего.

Клементина подошла вплотную, открыла дверь, опасливо заглянула внутрь.

На кожаном сиденье салона лежал вишнёвый шейный платок. Тот самый, что потерялся во время её первого — и на данный момент единственного межзвёздного полета.

[1] Имеется в виду фильм-катастрофа "2012" (прим. авт.)

11

— Наши пути пересеклись, Клементина Хизерли.

Услышав знакомый голос, она подпрыгнула от неожиданности, чуть не приложившись головой о крышу автомобиля. Крейн Фау сидел в машине и смотрел на неё со снисходительной улыбкой.

— Я нашёл это на корабле, — он кивнул на шёлковый лоскут, — и подумал, что для тебя он, возможно, представляет какую-то ценность. Я прав?

Клементина машинально кивнула, ошеломлённая нежданной встречей.

— Вот и славно, — Фау совсем по-человечески подмигнул. — Составишь мне компанию?

— Зачем вы здесь? — она не шелохнулась.

— Я обнаружил принадлежащую тебе вещь, — флойд был сама невозмутимость. — И пришёл вернуть.

— Не думала, что флойды столь щепетильны в отношении личной собственности, — краснея, пробормотала Клементина.

— Отчего же? — Фау деланно удивился. — В нашей культуре овладение чужой вещью, даже случайное считается дурным предзнаменованием — если, конечно, тотчас же не вернуть вещь владельцу.

— Любопытно.

Ясное дело, платок — лишь предлог для встречи. А если флойд намеренно ищет встречи с человеком — это ли не повод для беспокойства?

— Пожалуйста, сядь в машину. Стоя снаружи, ты привлекаешь внимание.

Клементина нехотя повиновалась. Залезла внутрь, присела напротив — на максимально возможном расстоянии, насколько позволял тесный салон кэба. Автомобиль мягко тронулся с места.

Жаль, что у них в ходу лишь беспилотные такси. С живым водителем за рулём она чувствовала бы себя не так неуверенно и неловко, как тет-а-тет с флойдом.

— Я смотрю, тебе удалось справиться со своей маленькой лингвистической неприятностью, — заметил Фау мимоходом.

— У меня не было выбора, — ершисто ответила она. — Пришлось справиться.

— Вижу, ты не в настроении. Неприятности на работе?

— А вы как будто не знаете! — воскликнула Клементина со злостью. Она ненавидела, когда с ней разговаривали в подобном ключе — насмешливо, свысока, с плохо скрытой издёвкой. — Даже мне известно, что тотальные проверки государственных организаций инициировали флойды. Нам сегодня устроили знатную нервотрёпку.

Фау пожал плечами.

— Как говорят у вас, людей, в любви и на войне все средства хороши.

От его тона Клементине стало жарко, и она пожалела, что минуту назад повязала возвращённый ей платок вокруг шеи. Да ещё и такой тугой узел затянула…

— Разве дело идёт к войне?

Флойд перестал улыбаться, лицо его во мгновение ока стало совершенно непроницаемым. Только кончик хвоста, лежавшего на соседнем сиденье, нервно дёрнулся, выдавая его истинное состояние.

— Надеюсь, что нет. Впрочем, вопрос