Сжав рукоять кинжала, я пригнулся и проскользнул по коридору. Оптимизм, возродившийся во мне, когда я вышел из воды, в значительной мере угас, лишь только мне удалось добраться до двери в конце коридора и заглянуть в дверной проем.

В комнате за дверью было еще грязнее, чем в подвале. В ней имелось три выхода, а в одной из стен виднелось зарешеченное окно. На перевернутых ящиках, служивших в качестве стульев и столов, устроились трое мужчин и женщина. Двое мужчин сидели спиной ко мне, остальные заметили бы меня сразу же, как только я высунулся бы из двери.

От полудюжины свечей и почти догоревшего факела распространялся мерцающий свет, в задымленном воздухе витал запах вонючего табака. На столе перед сидевшими стояла пузатая бутылка вермута. Женщина, к слову, удивительно молодая, выглядела бы достаточно привлекательной, если бы на ней была чистая, опрятная одежда, а не лохмотья, прикрывавшие ее тело. Она непрерывно хихикала и раскачивалась из стороны в сторону, да и трое мужчин были не менее пьяны, чем их дама.

С пренеприятнейшими предчувствиями я выпрямился, отступил на полшага и вытащил кинжал. Видит Бог, я предпочел бы другой путь, чтобы спасти Баннерманна, но, судя по всему, мне нужно было пройти мимо этих людей в любом случае. Когда один из мужчин, сидевших спиной к двери, повернул голову и я увидел его лицо, все мои угрызения совести мгновенно исчезли. Это был один из тех мордоворотов, которые напали на нас с Баннерманном в Абердине, а затем похитили капитана.

Яростным пинком распахнув дверь, я вбежал в комнату.

Трое мужчин практически одновременно вскочили на ноги и бросились на меня, в то время как женщина от ужаса упала на пол и, громко визжа, осталась там лежать. Долговязый тип, уже знакомый мне по Абердину, криво улыбнулся и, вытащив из кармана раскладной нож, направил на меня лезвие. Через полсекунды он уже отлетел назад, так как мое колено врезалось ему в живот. В тот же миг я ударил второго мордоворота локтем и в последний момент успел увернуться от летящей в меня бутылки вермута, которую швырнул третий тип. Бутылка со звоном разбилась о стену за моей спиной, и в следующее мгновение третий мордоворот бросился на меня всем телом. Он был настолько пьян, что едва стоял на ногах, так что я легко уклонился от него, отпрыгнул назад и с силой врезал ему кулаком по носу, невольно подумав, что от этого удара упал бы даже Рольф.

А вот он не упал.

Парень замер на месте, уставился на меня округлившимися от удивления глазами и медленно поднес ладонь к лицу. Изумленно взглянув на кровь, стекавшую с его пальцев, он пару раз шмыгнул носом и взвизгнул:

— Ну погоди, гнида! Я тебе отплачу!

У меня не было времени объяснять ему, что я не требую за этот удар ни пенни, так как он резко поднял руки, дохнул мне в лицо перегаром и бросился в атаку. Вновь уклонившись, я ударил его сначала по левому, а потом по правому колену, заехал ему кулаком в живот… Но парень, очевидно, либо был здоровым, как кит, либо слишком пьяным, чтобы вообще почувствовать мои удары. Он постепенно теснил меня назад, неистово ругаясь и пытаясь попасть в цель. Наконец он вынудил меня прижаться спиной к стене.

Удовлетворенно хрюкнув, мордоворот сжал огромную грязную ладонь в кулак и размахнулся, чтобы ударить меня в лицо. В последний момент мне все-таки удалось увернуться, и его рука врезалась в стену с такой силой, что захрустели кости. Похоже, на этот раз даже его куриные мозги отметили что-то вроде боли: парень вскрикнул и, зажав руку под мышкой, запрыгал на одной ноге. Не давая противнику прийти в себя, я уложил его ударом в пах.

Обернувшись, я увидел, что долговязый тип из Абердина и его товарищ уже поднялись на ноги и приготовились продолжить драку. Худощавый, схватив нож, озлобленно вращал глазами. Судя по тому, как этот тип размахивал ножом, он был мастером в обращении с холодным оружием.

Шаг за шагом, немного согнувшись вперед, я переместился в сторону. Долговязый, ухмыляясь, пару раз перебросил нож из руки в руку, в то время как его приятель демонстративно сжимал и разжимал кулаки. За моей спиной третий мордоворот тоже поднимался на ноги.

Нужно было срочно что-то решать. Конечно же, я не сомневался в том, что справлюсь с этими типами: в конце концов, я не зря провел большую часть последних лет за изучением всевозможных способов самозащиты, а эти трое были так пьяны, что и менее обученный боец получил бы отличный шанс на победу. Вот только у меня не было ни времени, ни желания ввязываться в длительную потасовку. Я пришел сюда, чтобы освободить Баннерманна, а не для того, чтобы драться с пьяными.

Я дождался подходящего момента и, как только долговязый бросился в атаку — он хотел пырнуть меня ножом в грудь, — схватил его за запястье. Я выкрутил ему руку и, очевидно, вывихнул палец. Вскрикнув, долговязый выпустил нож, но я не отпустил его. Схватив противника левой рукой за плечо и используя его как рычаг, я изо всех сил швырнул мордоворота вперед. Долговязый, как я и рассчитывал, повалился на своих товарищей и сбил их с ног. Не давая им возможности подняться еще раз, я добил их двумя прицельными ударами. Затем я повернулся, подошел к долговязому и рывком поднял его на ноги. Мордоворот постанывал, но уже не пытался нападать на меня. Наверное, ему просто не нравилось драться с вывихнутым пальцем.

— Прекратите, Крейвен! — выдохнул он.

— Хорошо. Так, значит, вам известно, почему я здесь?

Мордоворот вздрогнул, как от удара. В его глазах появился страх.

— Что вам нужно? — простонал он. — Я лишь выполнял приказ. Ничего личного, Крейвен. Он заставил меня. Он нас всех заставляет выполнять его приказы. Если мы не будем подчиняться ему, он нас убьет!

— Ты еще не догадался, что я с тобой сделаю, если вы не скажете мне, где Баннерманн? — угрожающе прошипел я. — Говори, парень! Я знаю, что вы привезли его сюда!

Очень странно, но в тот самый момент, когда я упомянул имя Баннерманна, долговязый перестал дрожать. Его лицо приняло странное выражение, будто он ждал чего-то. Я не мог сказать, чего именно.

— Баннерманн? — переспросил он.

Кивнув, я с силой толкнул его, и он, ударившись об стену, обмяк.

— Говори же! — прошипел я и поднес кулак к лицу парня. — Я его и сам найду, но клянусь тебе, что одним вывихнутым пальцем ты не отделаешься!

— Ну-ну, Роберт Крейвен, — послышался чей-то голос за моей спиной. — Ты меня разочаровываешь. Угрожать насилием человеку, который слабее тебя? Это не в твоем стиле.

На мгновение я замер на месте. Потом отпустил долговязого, оглянулся — и вскрикнул!

Передо мной стояло чудовище — существо с узким лицом, огромными рыбьими глазами и жабрами на шее. Его голос лишь отдаленно напоминал голос человека, а руки с перепонками и серебристо-зеленая чешуя на лице даже в мрачном свете подвала блестели, как отборные изумруды. Я хотел что-то сказать, но не сумел выдавить из себя и звука. В конце концов, не каждый день нам доводится встречаться с живым божеством.