— Нед? Нед! Ты здесь? Иди сюда, я привела машину!

С болью в сердце, озаренный первым проблеском понимания, которое привело его в ужас, Нед увидел Мелани — маленькую, умную, бесстрашную, с зеленой прядкой в волосах. Она сделала неуверенный шаг вперед между дымящимися факелами, как раньше бык.

В то же мгновение Кейт Уэнджер обмякла рядом с ним.

Она рухнула, словно перерезали нить марионетки, соединявшую ее с силой, которая звала, притягивала, требовала ее.

Несколько событий произошло одновременно.

Человек со шрамом посмотрел на них двоих в последний раз, потом снова повернулся к руинам. Словно и его тоже туда притягивало. И конечно, так и было, понял потом Нед: его притягивали столетия.

И любовь.

Нед увидел, как он сделал шаг, потом еще один, вверх по пологому склону, и там остановился, все еще никем не замеченный, наблюдая за Мелани. Он пристально смотрел на нее. Теперь он был весь на виду, на плато. Его бы заметили, если бы хоть один из собравшихся у святилища посмотрел в его сторону.

Но они не смотрели. Светловолосый отдал чашу старику в белом, даже не взглянув на него. Он стоял совершенно неподвижно, высоко подняв голову, опустив пустые руки по бокам, лицом к Мелани, стоящей на тропе, которая вела с севера на юг. Они все смотрели на нее, как видел Нед.

Она двинулась вперед, медленно, между огнями.

Нед привстал на колени, чтобы лучше видеть. Он держал руку на плече Кейт, которая лежала, уткнувшись лицом в темную траву. Но его глаза были прикованы к Мелани, как глаза всех остальных.

Поэтому он увидел, когда она начала меняться и перестала быть Мелани.

Она шла по прямой улице, мимо низких разрушенных стен древних домов, по направлению к святилищу и ожидающим там фигурам, и проходила между девятью парами факелов. Нед считал их, пока она шла. Каждый раз, когда она исчезала в дыму и появлялась снова, она менялась.

В первый раз Нед даже протер глаза, как ребенок. Потом он уже этого не делал, а просто смотрел. Своим неестественно острым здесь зрением он видел, как начали меняться ее волосы в лунном свете, становиться рыжими, а потом они стали совсем рыжими и длинными, гораздо длиннее, чем раньше. И он подумал, в первый раз, какими неточными могут иногда быть слова, описывающие цвет.

Ее одежда начала меняться. Когда она прошла половину дороги, на ней уже были сандалии, а не ботинки, и цельнокроеное одеяние до щиколоток, подпоясанное тяжелым золотым поясом. Он увидел, как она прошла сквозь еще одну пару огней и вышла с золотыми браслетами на предплечьях и несколькими кольцами на пальцах. К тому моменту она уже стала высокой.

Он наблюдал, как она проходит между последними факелами.

Человек, который ее вызвал — при помощи силы Белтейна и белого быка, и крови быка, — опустился на колени на дорогу. То же сделали все остальные, словно они ждали сигнала, словно Мелани была королевой, богиней.

Нед видел, даже со своего места, что лицо большого человека сияет от радости. И от желания, от чего-то большего, чем желание, более глубокого. Что бы вы о нем ни думали, невозможно было видеть это выражение лица и не ответить на него.

Мелани, которая уже не была Мелани, остановилась перед ним.

Она стояла в профиль к Неду, освещенная луной и факелами в руках у остальных. Она была красивее всех женщин, которых он когда-либо видел или даже мог себе представить.

Он почувствовал, что ему трудно дышать. Он увидел, как она на мгновение взглянула на луну, а потом опять опустила глаза на мужчину, стоящего перед ней на коленях.

Он что-то произнес, на том языке, которого Нед не понимал. Мелани медленно вытянула к нему руку. Она дотронулась пальцами до его желтых волос. Было очень светло, словно на сцене, где актеры играли роли из давнего прошлого, но одновременно здесь и сейчас.

Где бы это «сейчас» ни находилось.

Потом женщина заговорила впервые, и Нед услышал, как она произнесла, на восхитительном французском языке, официальным тоном, очень четко:

— Измени свои слова. Вернувшись в это новое время, разве не должны мы говорить на языке, на котором говорят они? Нам ведь придется, не так ли, когда начнется танец?

— Как пожелаешь, моя госпожа.

Он все еще стоял на коленях. Опустил голову. Теперь разглядеть его лицо стало трудно, его закрывали длинные волосы.

— Я так желаю.

Ее голос было труднее расслышать, но это точно не был голос Мелани. Она медленно огляделась вокруг. Серьезно, без улыбки, она рассмотрела стоящих поблизости, вознесшуюся, освещенную луной башню.

— Только один из вас? — тихо спросила она.

— Только один из нас, — ответил коленопреклоненный человек. — Увы.

Он снова поднял голову. Нед увидел, что он улыбается. В его голосе совсем не было огорчения.

— Нас двое, — произнес человек со шрамом с края плато. Только эти два слова, и тихо, но все изменилось. Антремон и ночь повернулись. Они приняли, они признали груз столетий, свое место в долгой истории.

Или так казалось Неду, когда он потом вспоминал об этом.

У стоящего на коленях человека вырвался вопль ярости.

Он встал, сделал шаг в эту сторону под крики тех, кто стоял позади него. Нед видел, как поднялись копья, прицелились. Один громадный, с обнаженной грудью, почти голый воин выхватил меч. Старик в белом поднял руки, все еще держащие чашу, словно хотел наложить чары или проклятие.

Среди всего этого мужчина в серой кожаной куртке прошел вперед, между ними, словно не чувствовал никакой угрозы, словно даже не замечал ничего.

Вероятно, не замечал, подумал Нед. Вероятно, он видел только женщину. Будто все другое не имело смысла, ничего не значило.

Она обернулась и смотрела, как он приближается, и Нед впервые ясно увидел ее лицо. Он закрыл глаза, потом снова открыл. У него пересохло во рту.

— Они тебя испытывали? — мягко спросила она, когда мужчина остановился перед ней. Он не опустился на колени. Она больше никак его не приветствовала.

Он наклонил голову в знак согласия.

— Они забавляются. Как дети. — Они говорили по-французски.

— Ты думаешь? Не только дети, конечно. Мне тоже нравится, чтобы меня забавляли, — сказала она.

— Помню, что забавлял тебя.

Она рассмеялась. Нед снова на мгновение прикрыл глаза.

— Иногда — да, мой чужестранец. — Она склонила голову к плечу, окинула его оценивающим взглядом. — Ты выглядишь старше.

— Ты говорила это и в прошлый раз.

— Правда? — Она пожала плечами.

Она повернулась от него к другому. Тот застыл в напряжении, как зверь на охоте. У Неда вдруг возникло четкое ощущение, что здесь готова снова пролиться кровь.