«Пора уходить», — подумал он.

— Я помню это ожерелье, — сказала женщина.

Нед увидел, как человек с золотыми волосами улыбнулся.

— А я — это кольцо с лазуритом, среди прочих.

Она подняла руку, бросила на него взгляд.

— Это ты мне его подарил?

— Ты же знаешь, что я. И когда я его подарил.

Она опустила руку.

— Ты мне станешь рассказывать, что я знаю?

Он склонил голову. Она рассмеялась.

Теперь Кейт тихо лежала в траве возле Неда. Он по-прежнему стоял на коленях. Его парализовал страх и восхищение, ужас того, что произошло. И он не мог оторвать глаз от этой женщины.

— Нам надо ее вернуть! — прошептал он и почувствовал себя идиотом, еще не закончив фразу. Кто он такой, чтобы даже думать о подобном?

— Кто пришел? Кто это был? — прошептала Кейт наконец, подняв голову. Она вытерла свои мокрые щеки.

— Это Мелани. Она приехала сама. Я понятия не имею, почему не приехал Грег.

— На ее месте должна была быть я, — уныло произнесла Кейт. — Ты это знаешь?

Нед кивнул. Он действительно знал. Об этом трудно было думать. Если бы Мелани не приехала…

Он отвел взгляд от Кейт, посмотрел наверх. Мужчина — их мужчина — в своей серой куртке был окружен. Он стоял безоружный. «Они мне дадут оружие», — сказал он недавно.

«Нам нужно немедленно уходить», — подумал Нед.

И остался на месте.

— Как ты оказался здесь, маленький чужеземец? — услышал он вопрос светловолосого.

— Да, как? — прибавила женщина. — Они так хотят это узнать! Посмотри на них! Ты испортил игру. — Музыка в ее голосе, капризном, насмешливом.

— Дети загадывают загадки, которые считают сложными, — мягко ответил он.

Нед видел ее лицо каждый раз, когда она поворачивалась в эту сторону.

— Это правда? Ты разгадал загадку?

Он поколебался.

— Это правда, любимая. Но еще одна женщина намекнула, что они могут прийти сюда, чтобы вызвать тебя, и я обратил на это внимание.

Любимая.

— А! Одна женщина? А она красива? Молода, с приятным голосом? Ты оставил меня ради другой. Горе моему разбитому сердцу.

Ненадолго воцарилось молчание. Кейт Уэнджер застыла рядом с Недом.

— Я никогда тебя не оставлю, — тихо произнес мужчина.

Нед Марринер вздрогнул, услышав это, стоя на коленях в серебристо-зеленой траве.

— Никогда?

Ее поведение снова изменилось.

Мужчина стоял к ним спиной, Нед не видел выражения его лица. Но услышал, как он сказал:

— Разве я тебе это не доказал? С лихвой?

Ее очередь промолчать.

— Я — беспомощная женщина, — наконец ответила она. — Полагаю, я должна тебе верить.

«Беспомощная». Ее тон и поза превращали это слово в ложь.

— Скажи мне, — попросила она, и ее манера снова изменилась, — та скульптура, которую ты сделал с меня, еще там, внизу, в мире?

— Да.

— И я там выгляжу так же, как сейчас?

Они увидели, как он покачал головой.

— Ты знаешь, что никогда не походила на себя в том камне. И время проявило свою волю.

Она сделала шаг назад от него, отдаляясь.

— Что? Время? Я должна с этим смириться? И ты не собираешься изменить эту волю? Разве это любовь? Ты мне верно служишь или просто предлагаешь мне слова?

Он опустил голову, как раньше другой мужчина.

— Я долго не возвращался в этот мир, моя госпожа, И мы прибыли в такой век, когда я не могу прийти в монастырь и работать там.

В ее голосе звучал упрек.

— Он предлагает объяснение! Как это великодушно! Скажи мне, мог бы это сделать мужчина, который лучше тебя?

— Это несправедливо! — сердито прошипела Кейт рядом с ним.

Человек в серой куртке сказал только:

— Может быть, моя госпожа. Я знаю, что есть мужчины лучше меня.

Нед увидел, как она улыбнулась в ответ. Жестокий взгляд, подумал он.

Мужчина тихо прибавил:

— Но мне пришло в голову тогда, когда я работал, что ни одна скульптура не может передать, какая ты. Я сделал ее всего лишь намеком, с самого начала, понимая, что с годами она станет еще больше похожей на намек, стираясь. Нужно тебя видеть — а возможно, больше, чем видеть, — чтобы это понять.

«Больше, чем видеть». Нед прерывисто вздохнул.

Улыбка изменилась, перестала быть жестокой. Она подняла руку, словно хотела прикоснуться к его лицу, но не сделала этого.

Вместо этого она повернулась ко второму.

— А ты? Он говорит, что никогда не покинет меня.

Голос этого человека был более глубоким. Более звучным.

— Мой ответ будет таким, как с самого начала, еще до той ночи среди деревенских костров. Ты покинула нас, когда это началось. Ты это начала. Это всегда было твоим правом… но пока не упадет небо, я буду сражаться, чтобы вернуть тебя.

Кейт села в траве рядом с Недом.

Высокая женщина, золотая, как королева фей, ответила:

— В самом деле? Ты будешь сражаться за меня?

— Я готов доказать свою любовь кровью чужака, сегодня ночью и всегда, с радостью.

— И докажешь, что достоин?

Его зубы вдруг блеснули; он откинул назад свои желтые волосы, которые ветер сдул на глаза. Он был великолепен, как конь. Или олень, внезапно подумал Нед, вспомнив рога.

— Разве я когда-нибудь был недостоин, Изабель?

Изабель.

— А, — произнесла она. — Значит, вот как меня зовут на этот раз?

— Животное предложило это имя перед смертью. И друид подтвердил.

— Тогда я принимаю его, конечно.

Насмешка в ее голосе исчезла. Еще одна перемена настроения, словно облако набежало на луну.

Она повернула голову, посмотрела на белого быка, лежащего в луже собственной крови на пыльной, посеребренной луной улице. Она что-то произнесла, слишком тихо, и Нед не расслышал. Потом снова подняла взгляд, перевела его с одного мужчины на другого.

— И что произойдет теперь? Я дам имя вам обоим, так? А потом бой? Вот почему мы снова живы?

Теперь в ее голосе слышался вызов, почти гнев.

— Вот почему он не мог ответить раньше, — шепнула Кейт. — Насчет своего имени.

На этот раз Нед взял ее за руку. Ладошка Кейт спокойно лежала в его руке. Они смотрели вместе. Нужно уходить, он это понимал, но уйти невозможно.