— Этот новобранец извиняется перед Старшим за невоспитанную челядь, — Бесстрастно бросил Саргон. Удивленные люди Чжао расширенными глазами смотрели на фигуру подростка, когда тот резким, эстетически неприятным движением качнулся вперед, за пару гипнотически быстрых шагов оказался рядом с чужим десятником и собственным рабом.

— Айя-а-а-А-А-А! — Завопил невольник, когда пальцы его хозяина с деликатностью и силой плоскогубцев впились в грязные, вьющиеся волосы.

— Закрой свой рот или я зашью его, — Все тем же безэмоциональным тоном бросил он, — Еду будешь вводить себе через задницу. Вода и каша легко усваиваются, если протолкнуть поглубже.

От таких слов у окружающих вытянулись лица, а сам раб заткнулся так быстро, что прикусил себе язык. Саргон не стал отпускать его волосы или хотя бы давать ему подняться на ноги. Так и потащил за собой хрипящее, сипящее, закрывающее рот ладонями тело.

— А ну стой, боец! — Остановил его сам Цзяо.

"О, как быстро я расту в иерархии. Уже "боец", а не "малыш". Как мило с их стороны. Это значит, что мне положена какая-то ачивка? В гача-играх определенно так бы и было", — Машинально хмыкнул он внутри себя.

— Неужели ты думаешь, что мы спустим тебе все услышанное? — С потугами на отеческую улыбку произнес он. Жаль только, масляно блестящие глазки выдавали его с головой, — Ведь не может он все выдумать, а элами ты защищаешь… Извращенец!

— Действительно, когда это рабы врали? — Холодно, без намека на реальные эмоции улыбнулся ему Саргон, — Никогда не было и вот опять.

Кто-то в толпе прыснул. Некоторые отвернули лицо или закрыли руками рты. Лицо Цзяо ничуть не дрогнуло, однако попаданец вдруг понял: такое поведение ему не спустит никто. Мышцы на скулах десятника перед ним как-то странно дернулись, потом начали отводиться назад плечи, сокращаться мышцы предплечья… А затем до Саргона дошло, что он под боевым ускорением и видит перед собой микродвижения будущего удара.

От первого выпада он банально увернулся. Дубинка просвистела мимо со скоростью, не уступающей ударам Ваня. И это при том, что она висела за поясом, а не крутилась в руках, как у их отрядного сказителя. Весьма впечатляющий удар для того, чье владение Ци оказалось примерно на одном уровне с их аутсайдером по энергетической части — Камеем.

Саргон медлил, не бил в ответ. Он все еще не мог поверить, что его атакуют люди. Настоящие, живые люди, которые должны прикрывать его спину во время нашествия демонов. Несмотря на всю свою злость и готовность, он не хотел калечить врагов.

Вот только юный воин не видел ни тени сомнений на его уродливом, пресыщенным чужой болью лице. Разве что напряжение и гнев перед посмевшим его высмеивать самоубийцей.

Дубина свистнула мимо его лица, рванула обратно, а затем Саргон отпрыгнул в сторону. Бойцы из других отрядов заволновались, однако команда Акургаля сработала гораздо оперативнее. Они начали действовать сразу после второго выпада Цзяо.

Остальные люди только начинали понимать, что происходит, поворачивать лица к драке, когда Уру шагнул вперед, поднес к губам флейту, принялся нагнетать Ци себе в пальцы и губы, подводить энергию к мундштуку.

Акургаль рванул вперед, вышел в узкое место. Туда, где большая часть обступивших Старшего бойцов мешала бы друг другу и не смогла бы толком атаковать Первый Отряд, пока его десятник преграждал путь.

Камей выхватил из-за спины копье, Кань раскрутил свою пращу. Его не по-детски расчетливый взгляд блуждал по чужим головам и конечностям. Судя по гневно раздуваемым ноздрям, стараться причинять как можно меньше травм он не хотел. Раздробленное колено вместо пробитого черепа — максимум, на который он сегодня казался способен.

Драка, тем временем, набирала обороты. Хрипло каркнул Цзяо, его дубинка покрылась мелкими каплями конденсата, а воздух вокруг коренастой фигуры задрожал от легкого марева. Чжао шагнул вперед, его бойцы начали сближаться с Первым Отрядом, а двое Ли выставили вперед копья… Чтобы в синхронном недоумении уставиться на пустые ладони друг друга.

Ма отбросил в сторону их оружие. Его собственное копье так и осталось лежать на земле, зато кулак врезался доходяге в челюсть, а затем невесть как оказавшаяся в его руках шипастая дубина второго ударила своего хозяина по грязным обмоткам ткани на голове. Глаза Ли закатились и он упал на камни дороги прямо к своему однофамильцу.

Другие новобранцы заворчали, послышался шорох вынимаемого оружия, когда мелодия Уру ударила по всем без разбору. Люди вокруг зашатались, самые слабые даже выронили свои копья или дубинки. Саргон вместе с Акургалем тоже попали под раздачу, однако последний привык к такой нагрузке во время тренировок, а попаданец и вовсе не заметил воздействия из-за защитной пленки Ци на своей коже.

— Знай свое место, мусор! — Юлвей не стал вынимать свой ятаган. Стоило только бывшему чиновнику отвести флейту от губ, как аристократ бесстрашно попер прямо в толпу. Хлесткие пощечины, пинки и подзатыльники обладали такой силой, что пострадавшие падали от них на землю. Когда эффект духовной атаки сошел на нет, Юлвей начал бить со всей силы.

Гул от ударов в солнечное сплетение или ноги, рев разъяренной толпы, яростное шипение новобранцев Первого Отряда смешались в лютую какофонию. Бой понемногу набирал обороты.

Саргон нахмурился, отбил дубинку врага голым кулаком, после чего точным пинком отсушил ему бедро, а затем выбил ударом ноги оружие из рук. Он действовал через свой безымянный, сырой, плохо подходящий для кулачного боя стиль. Вот только у других не имелось вообще никакой системы.

Свистнул первый камень из пращи Каня. Новобранец с копьем, который набрал скорость и хотел под шумок покончить с элами, взвыл, шлепнулся на задницу, принялся баюкать треснувший локоть. Сражение вовлекало в себя все новых участников, жестокость росла по экспоненте.

Вот уже достал копье Уру, перестал отбирать оружие Ма, сосредоточился на отводе глаз, после чего безнаказанно бил людей по головам. Рыжий раб опустил свой камень на стопу очередного "умника", пнул его в голень, дернул за ногу, окончательно роняя вниз. А затем быстро отошел назад, подобрал чью-то дубинку, зло ощерился на подступающих врагов.

— А ну стоять! Чжао, останови это безумие! — Закричал Акургаль. Он скакал сразу вокруг пяти противников. Уворачивался от их атак на маленьком пятачке, пытался закрывать им обзор, подставлять под собственные удары, мешать толпе позади присоединиться к драке.

— Отойдите! Я сам разберусь! Сто… — Здоровяк успел только выйти на открытое пространство, когда столкнулся с самым отбитым человеком в чужом отряде.

— Я РАЗОРВУ ВАС ГОЛЫМИ РУКАМИ, ПОДЗАБОРНАЯ ШВАЛЬ!!!

Камей окончательно впал в неистовство. В таком состоянии ему не требовалось оружие или чужая помощь. Живое воплощение ярости носорогом ворвалось в ряды противника. Он расшвыривал людей как тростинки, хватал их за отворот халата и кидал в толпу, в воздух, с силой вбивал в землю.

Хрипы и крики служили ему плащом, стоны врагов только распаляли накатывающую волнами ярость. Хрупкие тела противников летали по воздуху с легкостью бамбуковых палок, вопли новобранцев слились в одну какофонию, а стоящие в первых рядах обратились в бегство. Принялись в страхе расталкивать стоящих позади, не гнушаясь даже полновесными ударами.