— Ты считаешь это мудрым поступком?

— Абсолютно безумным. — Его пальцы пробежали по изящной линии ее подбородка. — Мне казалось, что мой приход в твой номер в «Хилтоне» — самый глупый поступок в моей жизни, но приглашение тебя на уик-энд в мой дом даже превзошло это. Тем не менее, я приглашаю.

— Мне хотелось бы познакомиться с твоими родителями, но что ты им сказал бы обо мне? — Внезапно она подумала, многих ли женщин Дакс привозил в свой дом на уик-энды, и эта мысль причинила ей острую боль.

— Я сказал бы им, что ты дама, к которой я отношусь с большим уважением. Мой отец попытается очаровать тебя своими присущими южанам манерами джентльмена, а мама засыплет тебя рецептами и противоядиями на все случаи жизни.

Она засмеялась и, поигрывая медной пуговицей его куртки, как можно небрежнее спросила:

— А кто-нибудь живет с тобой в доме? Экономка или кто-либо еще? — Голос ее прозвучал немного резко и чуть дрожа.

Он приподнял ее подбородок и пристально посмотрел в глаза:

— Она уходит домой после обеда.

— О…

Он не отпускал ее, а продолжал держать за подбородок, произнося следующие слова:

— Кили, я не рассчитываю, что ты изменишь свое мнение по поводу наших отношений за время короткой поездки туда, и я не пытаюсь заставить тебя пойти на компромисс и снизить предъявляемые нам обоим требования. Если это тебя успокоит, я готов дать тебе молоток и гвозди, чтобы ты заколотила дверь в свою спальню на закате солнца. — Он улыбнулся, но она чувствовала, что он действительно готов это сделать. — Мне просто хочется провести немного времени наедине с тобой — поговорить, погулять. Мы можем погулять по саду, покататься на лошадях, порыбачить, пообниматься, покататься на лодке, переставить мебель или…

— Подожди! Что ты сказал?

— Ну, мне необходимо переставить мебель в библиотеке, и я подумал…

— Нет, до того.

— У нас на участке есть небольшое озеро, и мы могли бы…

— До того.

— Дай подумать. — Он прищурился, делая вид, будто пытается припомнить. — А ты имеешь в виду слова по поводу того, чтобы пообниматься? — Губы его скривились в дьявольской усмешке, которую она обожала, и он продолжил: — Я вставил это только для того, чтобы проверить, слушаешь ты или нет. — Она засмеялась. А он добавил: — Но это чертовски привлекательная идея.

Он прижался лбом к ее лбу, и они так стояли, прижавшись друг к другу и покачиваясь.

— Приедешь? — тихо спросил он.

Но она трезво ответила:

— Я не могу, Дакс. Ты же знаешь это. Мне хотелось бы, но я не могу.

Какое-то время он молчал, обдумывая ее слова, стараясь стерпеть разочарование, наконец, сказал:

— Обещаю хорошо себя вести.

— Но может, мне этого не удастся. Вместо того чтобы расслабиться, думаю, мы оба будем напряжены, скованы и не получим никакого удовольствия.

— Я не позволю подобному случиться. Обещаю расслабиться.

— Очень велик риск, что кто-нибудь узнает, что я была у тебя. Если подобное случится, мы оба пропали.

— Такая возможность, конечно, существует, но я приму все возможные меры, чтобы сохранить твой приезд в тайне. — Он запустил пальцы ей в волосы. — Пожалуйста, приезжай, Кили. — Почувствовав, что она отрицательно качает головой, он поспешно заговорил: — По крайней мере, пообещай, что подумаешь над моим предложением. Я буду ждать твоего ответа до конца недели. Просто пообещай, что обдумаешь его.

Ее ответ, скорее всего, останется тем же в конце недели, но это была небольшая уступка, которую она могла сделать.

— Хорошо, — согласилась она, поднимая на него глаза. — Обещаю подумать над этим.

* * *

Она думала об этом. Целый день. Целую ночь. Целую неделю.

К среде она пришла в отвратительное настроение. Казалось, что эти ослы-шоферы выбрали этот день, чтобы устроить целую оргию дорожно-транспортных происшествий, перекрывших транспортное движение на главных городских артериях, что заставило их с Джоу приложить немало усилий, чтобы уследить за всеми происшествиями и проинформировать жителей пригорода, работающих в городе, о подстерегающих их опасностях.

— Кили, черт побери, что сегодня происходит? — с раздражением спросил ее дневной диджей, поставив пластинку Уилли Нельсона.

— Я делаю все, что в моих силах, — огрызнулась она в свой микрофон. — Только за последние двадцать минут нам сообщили о пяти авариях.

— У меня такое ощущение, будто вы беспорядочно летаете надо всем городом, — проворчал он.

— Так и есть! Меня уже тошнит от этих полетов кругами. Знаешь ли, не я организовала все эти аварии.

— Ладно, ладно. Извини. Только, пожалуйста, постарайся говорить короче. Ты уже заняла слишком много эфирного времени.

Кили отключила микрофон, Джоу засмеялся, услышав, как она бормочет:

— Самодовольный осел.

Без пяти минут пять в четверг утром ее телефон зазвонил.

— Алло.

— Ну что?

— Еще не знаю.

Он повесил трубку.

Вечером того же дня в половине восьмого ее телефон снова зазвонил. Она в тот момент обдумывала свой ответ за омлетом.

— Алло.

— Ну что?

— Дай мне время до полуночи.

В течение долгих вечерних часов она пыталась разрешить поставленную перед ней дилемму. Дакс пообещал, что не будет рассматривать ее согласие приехать к нему домой как измену своим принципам. Она верила ему. Он никогда не станет принуждать ее лечь к себе в постель. Но она не доверяла самой себе.

В прошедшую неделю она, мучаясь угрызениями совести, достала фотографии Марка, письма к его матери, принялась просматривать свой школьный ежегодник и альбомы с наклеенными вырезками, пытаясь убедить себя, что по-прежнему его любит. Но он превратился для нее всего лишь в двухмерное изображение на клочке бумаги. Он уже не состоял из плоти и крови, света и тепла, звука и запаха.

Долго ли еще она намерена цепляться за эти милые воспоминания. Вполне вероятно, что Марка давно уже нет в живых. Неужели она намерена потратить всю свою жизнь, свою молодость, свои чувства впустую из упрямства, которое, как она убедила себя, казалось ей делом чести?

Она честно призналась себе, что любит Дакса. И это была не юношеская влюбленность, но любовь женщины к мужчине. Она не несла с собой каких-то идеалистических иллюзий, но всю ту сердечную боль, что идет рука об руку с истинной любовью. Они с Даксом не были детьми, не сведущими о подстерегающих их несправедливостях. Остается только надеяться, что им хватит силы духа, чтобы, не дрогнув, встретить их.

И тогда она приняла решение — она проведет уик-энд с Даксом. Она не будет проявлять настойчивости, но не станет и сопротивляться, с любовью откликнется на предложенные обстоятельства.