И ты был бы третьим человеком, попавшим туда не потому, что был в нем с самого начала, а потому, что достиг высочайшего уровня.

— Но тесты показывали только третий класс, иногда второй!

— Программа для тебя была настроена неправильно. Нельзя было объявлять тебе сразу, что ты — Высший класс. Ты должен был пройти путь к вершине постепенно, все время работая над собой. Я делал из тебя своего преемника, Артем. Ты должен был занять мое место здесь, а я занялся бы чем-нибудь другим. Может, ушел бы к Кибер-Снейку в его лабораторию.

— Вы уверяете, что тесты были настроены неправильно. Но как Вы определили, что их надо подкорректировать? А если бы мой уровень был ниже и после корректировки они выдали бы десятый класс?

— У меня в голове есть один маленький приборчик. Он может, начерно, конечно, определить класс человека по уровню мозгового излучения. Это сложно и я мало понимаю, как он работает, но он работает правильно. Именно так я и определил, что ко мне идешь ты, а не кто-нибудь другой — прибор зашкалило. Когда я увидел тебя в первый раз, он показал первый класс. Дальше — дело обучения. Я изначально занижал твой уровень, чтобы у тебя была цель, к которой можно стремиться.

Безымянный судорожно вздохнул.

— Мне осталось немного, и теперь я хочу передать тебе информацию, которую необходимо знать. Жуки уйдут. Цитадели будут уничтожены и им нечего здесь делать. Они оставят наблюдателей — далеко, на краю Солнечной Системы, и будут ждать. Когда на Земле случится атомная война, они вернутся, чтобы помочь выжившим, чтобы возродить нашу цивилизацию.

Он замолчал, и замолчал надолго.

— Много лет я считал себя ответственным за все человечество. Теперь я перелагаю эту ответственность на тебя. В моем нынешнем состоянии мне очень легко заставить тебя поступить так, как я хочу: ты не откажешь умирающему в последней просьбе. Но я не буду так делать. Теперь все решения будут твоими собственными. Я только скажу тебе то, что ты и без меня должен понимать: не верь Рюсэю! Он предаст тебя так же, как предал жителей Атланты и Совет.

— Я знаю, — ответил я.

— Хорошо, — сказал он, опять улыбнувшись. — Прощай, Артем!

Он вздрогнул, его многочисленные глазки потускнели, руки упали на пол. Из раны на груди полилась кровь — совсем немного.

— Прощайте, — тихо сказал я ему.

Даже мертвому я не мог сказать ему «ты». Ушел из жизни еще один мой друг и, наверное, самый лучший. Да, он был прав, когда говорил, что войны уносят жизни самых лучших. Леха, Сева, Безымянный — а сколько людей уже погибло и еще погибнет… А такие, как Симода останутся жить. Это чувство было хуже всего, и я пообещал себе убить Симоду. Убить, несмотря ни на что.

— Что там, Артем? — Макс слегка встревожился. Вряд ли он слышал, что говорит Безымянный.

— Он умер. Мы сделали здесь все и нам можно уходить. Но сначала похороним его где-нибудь у подножия его Цитадели.

Макс пожал плечами, и направился ко мне, когда от входа прокричал Сережа:

— Артем, иди сюда!

Я повернул голову. Сережа держал за руку Катю. У нее на щеке красовался порядочный ожог, а выражение лица было — хуже, чем у мертвеца. Я не подошел, а подбежал к ним.

— Что с тобой, Катя?

— Он умер, — безжизненным голосом ответила она, — меня только опалило, а его совсем сожгло!

— Ее сын умер, — негромко проговорил Сережа. Его лицо было непривычно растерянно.

— Уведи ее, — распорядился я. — У нас с Максом и Даниилом тут одно дело.

— Вы нашли его? — спросила Катя.

Я не стал врать, не стал уверять что все расскажу потом. Безымянный был частью ее жизни, даже большей, чем у меня.

— Он умер, потому что не захотел больше жить.

— Я должна увидеть его.

Я посторонился, пропуская ее к нему. Она бросила взгляд на его лицо, а потом с плачем кинулась на шею Сереже. Я отвел взгляд. Слова были им не нужны.

Мы похоронили Безымянного рядом с Цитаделью. На его могилу я положил отвалившийся кусок стены — он оказался на удивление легким. На ровной поверхности, не поддающейся разрушению, я вывел лазером «Безымянный». Надпись получилась корявая, но лучше так, чем никак. И мы ушли ждать, когда все закончится и нам будет куда улетать.

Все закончилось, как и предсказывал Безымянный, к вечеру следующего дня. До Баттон-Ружа добираться было ближе через Тихий Океан, но я распорядился пролететь над Тунисом. Мне понравился город, и я бы не хотел, чтобы он сильно пострадал. К моей радости, город стоял нетронутым. Лишь на окраине, где лежали обломки космического корабля, дома были сильно разрушены. Даже на экранах были видны груды мертвых жуков на улицах: инопланетное оружие, переделанное под людей, оказалось чрезвычайно эффективным. Жукам не помогали даже их скорость и реакция. Поначалу я тревожился за жителей, но потом узнал, что большинство было вовремя уведено из города.

В Баттон-Руже меня встретили торжествующий Темный и невозмутимый Тед.

— Ай дан олл, — отрапортовал Тэд, а затем, подумав, сказал то же по-русски. — Я все сделал.

Я молча хлопнул его по плечу и сел в первое попавшееся кресло.

— Ваша с Симодой мечта сбылась, — сухо произнес я, обращаясь к Темному. — Безымянный умер.

Он скривился.

— Это была не моя мечта. Жаль, очень жаль. Он мог бы здорово пригодиться.

— Но он не захотел, и с этой минуты вся ответственность — на нас, Саша. Теперь, когда транспорт работает в нормальном или почти нормальном режиме, некоторое время, два-три дня, система будет работать по инерции. А потом все развалится. Здесь, где сотрудники СП в большинстве перешли на нашу сторону, поддерживать порядок будет легко. А там, где Силы Правопорядка уничтожены или ушли, начнутся грабежи. Наши бойцы должны немедленно занять место в Силах Правопорядка. Им надо срочно оформить документы, чтобы они отличались от вооруженных грабителей. На всей Земле надо вводить чрезвычайное положение — до тех пор, пока ситуация не будет под полным контролем.

Радость Темного прошла. Он страдальческим голосом спросил меня:

— Неужели нельзя обойтись без чрезвычайного положения? Мы же не можем уподобляться Слугам!

— А ты хочешь, чтобы люди сразу от так называемой «демократии», да еще и через власть Цитаделей, сразу перешли к народовластию? Людей сначала нужно приучить к тому, что от их свободного выбора зависит все. И сделать так, чтобы на свободный выбор нельзя было искусственно повлиять. Нужно от архаической и неэффективной ООН перейти к новой модели мирового правительства. И как