— Ага, — выдохнул Дэнни.

— Молодец. — Редж кивнул Денту. — Идем, Ларч[17].

Они ушли, а Уилл, сбегав на кухню за ножницами, перерезал веревки.

— Спасибо, приятель, — высвободив руки, Дэнни схватил сына и прижал к себе. — Так здорово слышать твой голос. — Он обнимал Уилла так крепко, как только мог.

— Что случилось? — спросил Уилл.

— Ничего, — ответил Дэнни, словно его регулярно били по коленкам.

— Скажи правду, пап. Я уже не ребенок.

— Знаю, приятель, знаю, ты не ребенок. Извини, что так с тобой обращался. И вообще прости за многое, Уилл. Просто… я словно был не в себе с тех пор, как мамы не стало. А может, и слишком в себе, я уже запутался. Я должен был тебя поддержать и не смог. Прости меня за это. Мне очень, очень жаль. Знаю, я тебя подвел, и у тебя есть полное право злиться. Да я и сам себя подвел, но я исправлюсь, даю слово. Случившегося уже никак не изменить, но теперь все будет по-другому. Знаю, я плохой друг; из меня и отец так себе, но я хочу постараться и думаю, у меня получится, если ты только дашь мне шанс. Как думаешь? Мы сможем стать друзьями?

Уилл смотрел на протянутую ладонь так долго, что рука Дэнни задрожала. Она вся покрылась по́том, когда сын наконец ее пожал.

— Друзья, — сказал он.

— Друзья, — повторил Дэнни. — И не волнуйся насчет Реджа. Это просто большое недоразумение. Я в порядке. Я в полном порядке.

* * *

— Я в полном дерьме. — Дэнни вытер пот со лба и разглядывал свое отражение в настенном зеркале. — Если не выиграю этот конкурс, все полетит к чертям. Я. Уилл. Способность ходить на своих двоих. Всё. Будет. В полном дерьме.

— Правда. — Кристаль протянула ему полотенце и уселась рядом. — Хотя у меня-то все будет хорошо.

Она пихнула его в бок, но Дэнни даже не улыбнулся.

— Знаешь, если бы не сын, мне бы вчера колени раздробили в мясо. Прямо там, в гостиной. Блин, я хочу сказать, каково это — в одиннадцать лет увидеть такое?

— Это важно. Твоему сыну преподали ценный жизненный урок.

— И в чем именно этот урок заключался, а? — поинтересовался Дэнни с безрадостным смешком. — Когда вырастешь, постарайся не стать полным неудачником, как папа?

— Думаю, это он и так знает, — ответила Кристаль. — А теперь понял, что все домовладельцы — подлецы. Этому должны учить в школе. Не всякой ерунде типа математики и физики, а полезным вещам: например, как сделать заказ в переполненном баре, как отмазаться от штрафа за превышение скорости, как починить розетку и как вычислить домовладельца-жулика. Вот бы меня кто такому научил до того, как я въехала в свою прошлую квартиру.

— Много розеток пришлось чинить?

— Нет, чинить надо было мозг моему домовладельцу. Жуткий урод. Заходил ко мне и воровал белье, пока я работала. И всегда таскал дорогое. Хранил в ящике у кровати.

— Как ты его вычислила?

— Он как-то раз работал в саду. Наклонился над клумбой выдернуть сорняк, рубашка задралась, и я увидела на нем свои трусики с вырезом.

Дэнни чуть не поперхнулся водой, вытер рот и взглянул на Кристаль.

— Что? Мне их подарили!

— Вот бы и Редж хотел того же, — ответил Дэнни. — Лучше бы он у меня трусы украл.

— Знаешь, другие на твоем месте просто переехали бы, если б домовладелец угрожал сломать им ноги, — заметила Кристаль. — Без обид.

— Это не так просто, — отозвался Дэнни.

— Конечно, непросто. Переезд — тот еще геморрой, но уверена, разбитые коленные чашечки — в разы больнее.

— Я не то имел в виду. Я… не знаю, это сложно объяснить.

— Но вряд ли сложно понять. — Кристаль явно ожидала продолжения.

Вздохнув, Дэнни вертел в руках крышку от бутылки, пытаясь подобрать нужные слова.

— Просто… мы с Лиз въехали туда вместе. Ну и, знаешь, для меня это все еще «наш дом». Я понимаю, ее больше нет; но она словно до сих пор обитает в этой квартире. Я знаю, я чувствую. Пару дней назад я нашел ее волос. Прямо на диване. Как будто она сидела там за секунду до того, как я вошел. Бред, согласен. Уже больше года, как Лиз не стало, и вдруг из ниоткуда появляется ее частичка. Именно поэтому я не могу уехать. Понимаю, звучит глупо, но я не могу просто бросить ее там.

— Это не глупо, — ответила Кристаль. — Я тебя понимаю. Но ты должен осознать: она там больше не живет. Теперь она живет здесь, — она постучала Дэнни по виску, — и здесь, — постучала его по груди и вытерла руку о футболку. — И она будет с тобой, куда бы ты ни пошел. Особенно если ты съедешь от этого конченого психа.

Какое-то время они сидели молча. Разговор повис в воздухе, как диско-шар под потолком.

— Ну, как ни крути, уже слишком поздно, — сказал Дэнни. — Даже если бы хотел, я уже не съеду. Во всяком случае пока не верну Реджу долг, а я не смогу этого сделать, если не выиграю.

— А ты не выиграешь, если не будешь заниматься, так что вставай, солдат, продолжаем! Я не позволю Кевину просто так тебя обойти.

— Кевину?

— Эль-Магнифико, — закатила глаза Кристаль. — Также известному как мистер МакХрен.

— Слушай, а правда, как вы с ним вообще сошлись? — спросил Дэнни, частично из любопытства, частично затем, чтобы оттянуть тренировку еще на несколько минут.

Кристаль пожала плечами.

— Думаю, у меня был один из этих периодов.

— Каких еще периодов?

— Период «Мне надо встречаться с придурком-фокусником, который называет свой агрегат волшебной палочкой и заставляет тебя кричать „абракадабра“ во время оргазма».

Дэнни поморщился.

— Тебе правда приходилось кричать «абракадабра»?

— Не-а, — ответила она, — он всегда сдувался первый.

Дэнни передернуло.

— Что? Сам спросил. — Она улыбнулась и покачала головой. — Что сказать, я была молодой и глупой. Он искал ассистентку, и я решила: вот способ легко заработать. Я вовсе не собиралась в него влюбляться, мне просто нужны были деньги. Он мне даже не нравился, но, блин, жизнь иногда складывается забавно. И под словом «забавно» я имею в виду «ни разу не смешно». Знаешь же трюк, когда кого-нибудь распиливают пополам? В общем, он собирался распилить меня и, как выяснилось, вполне буквально.

— Кажется, ты полностью оправилась после этого, — заметил Дэнни, оглядев ее с ног до головы.

Кристаль рассмеялась.

— Ладно-ладно, не прямо буквально, но эмоционально — точно. Я, значит, каждую ночь залезаю в его дурацкий ящик, а он знаешь, что делал? Шел домой и каждую ночь залезал в ящик Карлы.