За дверью послышался шорох, там что-то упало и покатилось по полу. Щелкнул замок. Дверь со скрипом приотворилась ровно настолько, чтобы в нее могла пролезть голова. В зазоре появилось женское лицо, но рассмотреть черты не представлялось возможным – темно было не только на площадке, но и за дверью тоже.

– Вы по объявлению? Насчет студии? – настороженно спросил хриплый женский голос.

– Да, хотелось бы осмотреться на месте.

– Подождите минутку, я сейчас выйду к вам, вот только прогоню этого проклятого кота со стола!

Дверь с грохотом захлопнулась, снова щелкнул замок, послышались удаляющиеся шаги. Нежину показалось, что он слышит, как женщина бранится. Еще раз что-то упало на пол и разбилось. На этом звуки резко оборвались. Так же неожиданно вновь послышались шаркающие шаги, теперь – приближающиеся к двери.

Дверь отворилась, и на лестничную площадку вышла женщина, на вид – лет сорока-сорока пяти. На ней был свободный темно-синий махровый халат, на ногах болтались старые шлепки, которые, как выяснилось, и издавали этот неприятный шаркающий звук, сопровождающий, как правило, шаги стариков. Волосы женщины были закручены на бигуди, в уголке рта дымилась папироса.

– Не самый подходящий наряд для приема гостей, верно? – хохотнула она.

– О! Я не отниму у вас много времени! Мне будет достаточно пары минут! – улыбнулся Нежин в ответ. – Я только присматриваюсь.

– Понимаю, вопрос не срочный. Ну что же… – она глубоко затянулась, несильно закашлялась. Тлеющий окурок приземлился на пол, после чего был раздавлен и растерт бесстрашным шлепанцем.

Женщина подошла к двери напротив, достала из кармана халата связку ключей и, найдя нужный, отперла замок. Для этого потребовался всего один оборот ключа.

– Пожалуйста, смотрите сколько хотите, я никуда не тороплюсь! Кстати, я занимаю точно такую же, разве что окно в противоположную сторону. Мое окно выходит на Бушеме.

– Прекрасно, – не слыша ее, отозвался Нежин.

Небольшая комната с высоким потолком и белеными стенами, на которых были развешаны несколько картин и гобеленов, показалась Нежину уютной. Здесь чувствовалась та самая атмосфера, что необходима любому художнику. В центре одной стены – высокое панорамное окно с двумя форточками. Из окна слегка сквозило. Справа от окна в углу стоял накрытый серой грубой тканью мольберт. Посреди комнаты находился небольшой письменный стол. У стены, противоположной окну, – несколько брошенных друг на друга матрасов в качестве постели.

– Для постоянного проживания это место, конечно, вряд ли сгодится. Вернее, может подойти не для каждого. Сами видите: из удобств здесь только раковина, – она ткнула пальцем в левый угол помещения, – кран, кстати, работает исправно, да и топят всегда как положено.

– А что насчет туалета?

– Туалет отсутствует, как видите. На третьем и втором этажах есть туалеты общего пользования. Кстати, баня неподалеку, – она махнула рукой в неопределенном направлении, – только дорогу перейти.

– Хм, понятно, понятно… – Нежин продолжал осматривать комнату. Он надеялся зацепиться за что-нибудь. За что-нибудь такое, что сможет подсказать ему. Может быть, огрызок карандаша или листы исписанной бумаги. Глупо, конечно…

Повисла пауза. Было слышно, как незнакомка затягивается папиросой, выдыхает дым, шмыгает носом.

– Я живу здесь почти пять лет. За это время удалось кое-как обустроиться. Уж всяко лучше, чем жить с выжившей из ума старухой, верно?

Нежин обернулся.

– Это точно! Вы абсолютно правы! Абсолютно! Вы художница?

Она улыбнулась.

– Почти! Я скульптор. Марго, – она протянула Нежину руку. – Но это не от «Маргариты», нет, совершенно не оттуда.

– А я Нежин. Просто Нежин, – ответил, заглядывая в ее черные, прищуренные от табачного дыма глаза. Только сейчас Нежину удалось хорошо рассмотреть ее лицо. У Марго были широкие скулы, что ее ничуть не портило. Когда она улыбалась, на впалых щеках появлялись очаровательные ямочки. Ее черные, как у цыганки, глаза не переставали смеяться над ним и в то же время пристально смотрели, изучали, оценивали.

– А как ваше имя?

– Нежин, называйте меня так.

– Ну что же, хорошо, пусть будет Нежин, – вздохнула она, как обычно вздыхают родители, идущие на поводу у своего избалованного чада. – Так вы ищете жилье или хотите использовать студию как мастерскую?

– Пожалуй, и то и другое.

– Тогда смотрите сами. Арендная плата у меня небольшая. Насчет неудобств я вас предупредила. Неделю назад отсюда съехал молодой человек, писатель, кажется… Он проживал здесь постоянно, еще умудрялся и друзей приглашать!

– Писатель?

– Не уверена на сто процентов, но, по-моему, да… Все что-то писал, может, книгу, а может быть, он был журналистом и готовил статью. Носился вверх-вниз по лестнице. Один раз даже чуть не упал, когда был навеселе, – она запрокинула голову назад и рассмеялась.

– А долго он здесь квартировал?

– С полгода, может быть, и дольше. Если вас это так интересует, могу свериться со своими записями.

– Нет-нет! В этом нет никакой необходимости!

– Приятный такой юноша. Всегда приветливый и очень вежливый…

– Да уж, сейчас людям больше свойственны скрытность и замкнутость.

– Ну таких тоже можно понять…

Нежин засунул руки в карманы пальто. Ладони вспотели.

– Мне потребуется некоторое время, чтобы принять решение.

– Конечно, я вас прекрасно понимаю…

– Думаю, хватит завтрашнего дня. Марго, сможете денек придержать это местечко для меня?

Черные цыганские глаза широко распахнулись, в них заиграл огонек. Марго выглядела обрадованной:

– Конечно, нет проблем! Только прошу, не затягивайте слишком долго!

– Я вернусь завтра же днем, – твердо заверил ее Нежин.

Они вновь оказались на лестничной площадке, снова сгустился полумрак.

– Вы… вы не хотите зайти ко мне? Опять снег повалил, а у меня чай заварен. Чувствуете? – она артистично потянула носом, подгоняя ладонями несуществующий аромат. – Пахнет превосходно, и на вкус ничуть не хуже!

– К сожалению, тороплюсь, так что вынужден отказаться. Кое-что не терпит отлагательств. Конторские дела…

– Но там же метель! Вас заметет по пути к автобусной остановке!

– Я на машине, – соврал он, – стоит прямо под окнами.

– Ну что же, жаль, очень жаль, – она опустила глаза и стала разглядывать свои старые шлепки, из которых торчали нитки. – Но вы уверены?

– Конечно, – кивнул он в ответ.

– Тогда, может быть, завтра… Я бы могла приготовить что-нибудь к столу…