— Вы ведь ей поможете? — только и смог каким-то чужим голосом обратиться Бастиан к Эйрии.

Обезумевшая от боли Даниэла металась по кровати, уже совершенно не соображая, где вообще находится и что происходит. Кляп изо рта она выпустила. На нем виднелись отчетливые следы зубов. В одном месте деревяшка даже треснула.

Эйрия поспешила наложить плетение, вводящее пациента в беспамятство, и Даниэла обмякла на кровати. Мы с Бастианом облегченно выдохнули. Настолько мучительно было наблюдать за страданиями той, к кому оба успели привязаться.

Перейдя на истинное зрение, я наблюдал за умелыми действиями целительницы, приводящей организм Даниэлы в нормальное состояние. Не без легкой зависти понял, что мне до такого мастерства еще очень и очень далеко. Впрочем, я ведь и не пытался сделать целительство своей основной профессией.

Даже не обладая аурным зрением, действуя чуть ли не на ощупь, эта женщина творила настоящие чудеса. Видимо, правду говорят, что есть люди, поцелованные Богом и наделенные талантом от рождения. Эйрия действительно нашла свое призвание. Порой даже чисто интуитивно ощущала, как и где лучше воздействовать. Я со своим углубленным зрением только стоял и офигевал. Прекрасно понимал, что сам бы точно напартачил где-нибудь, даже видя более полную картину.

Тело и лицо Даниэлы постепенно избавлялось от жутких ожогов и приобретало все более здоровый вид. Эйрия вкладывала в это неимоверное количество сил. Ей пришлось даже пару раз прерываться и медитировать. Потом опять приниматься за работу. К тому времени как она закончила, часы на стене показывали три утра. Но никто из нас и не думал о сне или о том, что скоро нужно на занятия. Единственное, что было важно — то, чтобы операция закончилась успешно.

Закончив, Эйрия убрала диагностическое плетение и тут же чуть не упала от изнеможения. Я едва успел подхватить хрупкое тело преподавательницы. Бережно поднял и уложил на кровать рядом с Даниэлой.

— Спасибо, Аллин, — слабо сказала Эйрия, не открывая глаз, а я так и застыл столбом, неверяще уставившись в ее осунувшееся лицо.

Бастиан рядом со мной издал какой-то сдавленный звук.

— Я ничего ей не говорил! — зачем-то начал с жаром оправдываться. — Я тебе клянусь!

На губах Эйрии появилась слабая улыбка.

— Он и правда ничего не говорил, — пробормотала она и все же с трудом разлепила веки. — Но неужели ты думаешь, Аллин, что целитель, который тебя чуть ли не собирал по частям после дуэли, не распознает того, что уже видел? Прости, пока ты был занят Даниэлой, я и на тебе применила диагностическое плетение. Так и узнала знакомую картину.

Черт! Я мысленно выругался. И почему мне такое даже в голову не пришло?!

— Не беспокойся, — Эйрия мягко улыбнулась. — Как уже сказала, я не собираюсь тебя никому выдавать. И можешь уже снять эту дурацкую маску. Наверное, в ней тебе не очень комфортно так долго находиться.

Мрачно сжав зубы, я снял маску и устало провел рукой по лицу. Вся наша конспирация пошла коту под хвост!

— Будь на моем месте кто-то другой, он бы тебя вряд ли узнал, — попыталась меня утешить Эйрия.

Я кисло улыбнулся.

Тут на постели слабо зашевелилась приходящая в себя Даниэла, и наши взгляды обратились к ней. Бастиан бросился к девушке, встревожено вглядываясь в ее лицо.

Я же словно только сейчас увидел изменения, произошедшие в ней, не с точки зрения целителя, а как обычный человек. Восхищенно присвистнул. Насколько же, оказывается, Даниэла привлекательная! Не сравнить, конечно, с идеальной красотой эльфиек или Мелиссы. Но легкая неправильность черт лишь придавала девушке еще большего очарования и живости. Трогательно-кукольное личико с огромными голубыми глазищами и золото-русыми волосами, нежная линия подбородка и щек. В чем-то даже немного детские черты. Такие девушки очень долго выглядят младше своих лет и вызывают непроизвольную симпатию и желание защитить.

Бастиан же, бедолага, просто поплыл. Он и раньше к Даниэле неровно дышал. Теперь же и вовсе смотрел на нее совершенно щенячьим взглядом. Я мысленно хмыкнул.

Что ж, надеюсь, сама Даниэла не променяет искренне любящего ее парня на какого-нибудь пустоголового красавчика. Впрочем, не кажется она мне той, кто так бы поступил.

Видя наши странные взгляды, девушка с затаенной надеждой начала ощупывать свое лицо. Я протянул ей предусмотрительно захваченное с собой зеркальце. Даниэла долго неверяще смотрела на свое отражение, а потом разревелась. До того держащаяся стойко даже во время жуткой боли сильная девушка, наконец, позволила себе проявить эмоции.

— Спасибо! — только и смогла произнести, когда успокоилась. — Вам всем!

Эйрия лишь ласково сжала ее руку. Мы же с Бастианом смутились. Настолько искренней благодарностью и теплом сияли сейчас огромные голубые глаза. М-да, нелегко придется Бастиану! Когда на тебя так смотрят, поневоле хочется по-глупому растаять и дальше делать все, лишь бы заслужить новый такой взгляд.

К счастью, долго Даниэла не стала испытывать наши сердца на прочность. Внезапно до нее дошло, что я стою без маски, а Эйрия ничуть не удивляется тому факту, кем оказался загадочный Темный Мастер.

Настало время объяснений и серьезных разговоров. К счастью, мы быстро пришли к согласию и договорились насчет версии, которой будем придерживаться.

Уходили из номера, разумеется, по отдельности. Сначала я, а следом должны были отправиться и Эйрия с ребятами. Целительница же напоследок сказала, что я могу обращаться к ней за помощью в любое время. И понадеялась, что однажды я все же открою миру свои возможности. Слишком многим людям они просто необходимы.

Я ничего на это не сказал, но мне было о чем подумать. Количество людей, знающих мою тайну, все увеличивается. И рано или поздно такое выйдет мне боком — это несомненно. Вот только, к сожалению, остановить этот снежный ком я уже не в состоянии. Да и стоит ли? Вечно отсиживаться, словно крыса, и дрожать за свою шкуру — это путь в никуда.

Нет уж, я все делаю правильно! Обзавожусь союзниками и преданными людьми, а не только врагами, как было бы в ином случае. Так что пусть все идет своим чередом. Иногда стоит рискнуть.

Интерлюдия

Лерр Дигор Марлен, ректор гренудийской Академии магии, был, как всегда, завален различного рода бумагами. Так что в начале новой учебной недели на работу явился уже в шесть утра. Иначе бы катастрофически не успел со всем разделаться за день. А еще ведь сегодня предстоит вести занятие у пятого курса! Дигор все больше думал о том, чтобы снять с себя хотя бы эти обязанности. Останавливало только то, что преподавать он любил. И иногда такое вот переключение с административной работы было ему просто необходимо.

Вздохнув, он потянулся, разминая затекшие мышцы, и посмотрел на часы. Скоро обед. Можно будет прерваться, а потом нужно идти на занятие. Секретарь, к счастью, никого не пускал к нему все это время, поэтому ничто не отвлекало. И он смог сделать даже больше, чем запланировал на первую половину дня.