– А вот этого я знаю! Это Герхард Торн.

Итак, выяснилось, что почтенный адвокат существует в двух лицах. Потому он и потеснил с первой строчки в хит-параде подозреваемых Фридриха де Рооса.

Инспектор Рейкееваген не стал биться головой об стену, даже от истерики воздержался. Сохранив хладнокровие, он не бросился немедля устраивать очную ставку свидетелям, а решил сначала переговорить с самим ван Вейном. К сожалению, в данный момент адвокат был недоступен – его, как всегда, черти носили по всему свету. Объявлять же его в розыск оснований не было.

* * *

Вот такие новости принес мне Гурский.

Известие о раздвоении личности у пана адвоката чрезвычайно заинтересовало меня. Это был уже второй случай. Сначала Ляпуэн, демонический любовник Эвы. Теперь страстный любовник Натальи. Ну и урожай на двойников! У них там, на Западе, так легко раздобыть фальшивые документы? А я-то считала, что это на Востоке дело обычное.

На всякий случай я опять разложила перед собой портреты мужчин из коллекции Рейкеевагена и еще раз внимательно изучила их. Ну нет среди них моего знакомца с парковки в Зволле!

Господи, они отловили уже целую прорву мужиков, а нужного как не было, так и нет.

– Выглядит точно так же, а фамилия другая, – рассуждала я вслух. – Может, и правда двойники? Или фамилия такая же, а выглядит совсем иначе. Кого искать-то? Столикого шпиона? Фальшивую бороду нацепил, усы приклеил… О, вот у этого борода! Пусть он ее сбреет, а я на него погляжу!

– Минутку! – оживился Гурский. – Как пани сказала? Фамилия такая же, а выглядит иначе? Знаете, а в этом что-то есть. Пластическая хирургия сейчас доступна всем… Да что там – хирургия, и без нее легко можно перевоплотиться! Вставить цветные линзы, изменить прическу… Кстати, вы ничего подозрительного в последние дни не заметили? Никто к вам не приставал?

– Без конца пристают! – пожаловалась я. – То землю втюхивают, то дрова, то ковры какие-то, то кабельное телевидение… Всего не перечислишь. И совершенно невозможно убедить людей, что у меня уже это есть или я этого не хочу. Вот и прячусь.

– И правильно делаете. Кажется, вы собираетесь уехать?

– Как обычно. Мне очень полезен морской климат.

– Только не говорите никому о ваших планах.

– Да и без того все знают. А, кстати, какой-то тип надоедает моему племяннику Тадику, названивает в мою бывшую квартиру и обо мне выспрашивает. И корреспонденцию кто-то украл из почтового ящика. Такого раньше не было.

Тут Гурский буквально пиявкой в меня впился. Что да как? Я пересказала в деталях все, что знала. Гурский внимательно выслушал и вздохнул тяжко.

– Очень прошу вас, пани Иоанна, звоните мне немедленно, как только случится что-то необычное! Лучше дуть на молоко, пока не убежало.

Я подумала – скоро на меня будет дуть, да еще как! На Балтике в ноябре ветры ледяные. С Гурским я не стала спорить, не стала его разубеждать. Все равно ведь не собираюсь падать в объятия первому встречному мужчине.

Гурский ушел, оставив мне все фотографии. На какое-то время я получила передых.

* * *

А потом позвонила моя племянница Малгося.

– Ты дома? Так я, пожалуй, приеду. Витек подбросит. А то я уж и не знаю… Впрочем, это не телефонный разговор.

Естественно, я разволновалась. Когда кто-то из моих сыновей заявлял «Мне надо с тобой серьезно поговорить», по спине начинали мурашки бегать. Впрочем, дети заверяют, что то же самое происходит с ними, как только мамуля произносит эти страшные слова. И вот теперь Малгося. Она, конечно, не моя дочь, но все равно очень близкая родственница.

Калитку я открыла, не прячась, поскольку узнала машину Витека.

– Нет-нет, ничего плохого не произошло, – поспешила успокоить меня Малгося с порога. – Только не нравится мне все это! Витек тоже не знает, в чем дело, так что пусть сидит и слушает.

– Пусть сидит, – кивнула я. – Может, ему дать пива или виски? А потом за вами заедет кто-нибудь из детей и отвезет домой.

Витек ответил, что предпочел бы кофе, а где шляются их дети, он понятия не имеет. Вкалывают день и ночь, и времени для родителей у них решительно не остается. Такая вот пошла трудолюбивая молодежь. Что ж, согласилась я, пусть будет кофе, с условием, что он сам себе его приготовит. А для нас с Малгосей я вытащила бутылку вина, предположив, что придется как-то поддержать моральный дух.

– К нам пришел какой-то тип, – начала Малгося. – Незнакомый, в возрасте, седой, но вполне крепкий мужчина. Довольно приятный с виду. Предварительно позвонил, сказал, что совсем запутался в телефонах, у него что-то произошло с сотовым, когда он пытался до тебя дозвониться… Как-то путано он говорил, я ничего толком не поняла. По-моему, он имел в виду твой сотовый, который оформлен на меня, ну и подумала, что он тебя со мной перепутал. Или меня с тобой.

– Знаешь, ты тоже путано изъясняешься, – укоризненно заметила я. – Откуда он мог узнать, что мой сотовый на тебя оформлен? Найти человека по номеру сотового очень непросто.

– Это смотря кому, – сказал Витек и отправился в кухню готовить себе кофе.

– Иди сюда! – крикнула Малгося ему вслед. – Потом будешь требовать, чтоб специально для тебя все повторили.

– А ты не торопись, – отозвался Витек, – кофе заварю и приду.

Я поддержала Витека. Глянула на стеклянную дверь, выходящую на террасу, и увидела там сплошной меховой ковер. Ждут, паразиты!

– Пока Витек с кофе возится, накормлю эту ораву, – решила я. – Они перед наступлением зимы стали прожорливые.

Кошки получили свой ужин, а тут и Витек появился с чашкой кофе. Я распорядилась:

– А теперь говори. Но все по порядку и не опуская никаких мелочей.

– По порядку было так, – послушно начала племянница. – Нам позвонил на домашний телефон какой-то тип и сказал, что у него есть номер сотового, но он думал, что это твой сотовый, а оказалось – мой. Ему надо с тобой поговорить, а он не может. Возможно, сотовый у тебя не в порядке…

– Не в порядке, – подтвердила я. Витек поинтересовался:

– Это тот дефективный?

– Тот самый. Наверное, неисправный экземпляр. Я это сразу сказала. Неудачный какой-то. Один раз мы его уже меняли, может, еще раз поменять?

– Не помню, как там с гарантией…

– Можно проверить, если знаешь, где она у меня лежит.

– Не сейчас! – одернула нас Малгося. – Потом будете искать. А тип говорил вежливо и без конца извинялся. Он так огорчен, спросил, знаю ли я тебя, и у меня вырвалось – еще бы, ведь ты моя родная тетка…

– А сам он представился?

– Да, назвал фамилию, которую я тут же забыла, надо было записать! А сам он приехал то ли из Германии, то ли из Австрии или даже Австралии…