— Нет, напрямую может и не моя, но все же и моя вина есть, — ответил Ишум. — Если бы я вовремя понял к чему приведет жажда власти Энлиля, то до такого бы не дошло. Вряд ли бы мы собирали по всем мирам потомков тех, кого мы создали, руша их жизни. Понимаешь, никто из нас не задумывается о том, как это отражается на вас. До меня слишком поздно стало доходить что же мы творим.

— Ишум, я не виню тебя. Из всех вас я бы выбрала только тебя в пару, — сказала я ему.

Перед домом Ишум остановился.

— Да, у нас очень разный формат жилищ. Я понял твое удивление масштабам моего жилья, — сказал мне Ишум.

Мы зашли в дом и я повела его в гостиную.

— Хочешь, приготовлю что-нибудь поесть? — спросила я. — А потом мы будем есть и смотреть кино.

— Что такое кино? — спросил Ишум.

— Это придуманный сюжет, в котором люди притворяются что все происходит на самом деле. Бывают веселые, бывают поучительные кино, бывают фантастические фильмы. Да много какие бывают. Но мы будем смотреть комедию, — сказала я.

— Могу я присутствовать, когда ты будешь готовить? Это ведь не тайное действие, куда посторонних не допускают, — спросил Ишум.

— Очень тайное, — засмеялась я. — Конечно, можешь, это нормально. Давай решим что готовим. Может ты что-то помнишь из продуктов, которые тебе нравились?

— Мне нравились креветки. Я их помню. Это было необычно и вкусно. Единственное из животного мира, что подходило нам в пищу, — с готовностью ответил Ишум.

— Ну, тогда давай сделаем вареных креветок с лимоном, салат с креветками и рис с креветками, — предложила я. — Я тоже с тобой их поем за компанию.

— Ты все это будешь делать сама?! — удивился Ишум. — Это же наверняка долго и сложно.

— Это не так долго как ты думаешь и не так сложно, — со смехом сказала я, глядя на его обалдевшее лицо.

Пока все варилось-жарилось-тушилось — резалось Ишум внимательно наблюдал за моими действиями.

— В этом есть что-то очень древнее, хоть ты и не готовишь на огне, — наконец выдал он с умным видом. — Но как же это приятно, ощущать себя тем, для кого это все делается. Я попал в легенду.

— У нас женщин называют хранительницами очага. Считается, что женщина хранит тепло и уют в доме, хранит огонь в очаге. У этого всего очень древня история и тянется она с наших первобытных времен, когда мужчины охотились, а женщины ждали их и хранили огонь, чтобы он не погас. Разжечь огонь древнему человеку было очень сложно. Готовка — это историческая часть задач хранительницы очага, — сказала я Ишуму.

Потом мы ели и смотрели фильмы, это были старые советские комедии. Мне было смешно, а Ишум не всегда понимал юмор. Я решила показать ему еще один фильм: «Ирония судьбы». Вот этот фильм ему был гораздо понятнее. Но про баню и алкоголь пришлось разъяснять. Что изменяющие сознание вещества привели к такой путанице и новой настоящей любви. Хотя алкоголь — это плохо, что он очень вреден. Объяснение фильма звучало так странно, что я быстро прекратила объяснения, сказав, что дальше он сам поймет. А не поймет, так и не надо. Некоторые вещи — это часть культуры и это сложно объяснить тому, кто был вне ее.

— А у них получился союз? Они сочетались священным браком? — спросил Ишум.

— У нас нет никакого священного брака, наши отношения регистрирует государство, когда мы подаем такое заявление. А на счет героев фильма — не знаю, получилась ли у них семья. Потом было снято продолжение, но мне оно не очень понравилось. Там показано, что в итоге они все же остались вместе, — ответила я.

— А как у вас рождаются дети без священного брака? — спросил Ишум.

— Нормально рождаются. Некоторые вообще не заключая брака рожают. Если организм здоров и есть желание иметь ребенка, то родить можно хоть в браке, хоть без него, — ответила я

— Создания переиграли создателей, — сказал Ишум.

— Вот не начинай. Не порть вечер, — сказала я ему. — Ты напоминаешь мне о том, о чем я очень стараюсь не думать. Это я ваших играх с моей жизнью.

— Прости, — сказал Ишум.

— Все, я спать, — ответила я ему и пошла в свою спальню на второй этаж.

По дороге я решила принять сначала душ, хотелось смыть с себя неприятный осадок от разговора. Не успела я раздеться и зайти в ванную комнату как ко мне влетел Ишум. При виде полуголой меня, его глаза потемнели.

— Прости, — прошептал он мне прямо в губы- Прости.

Меня тут же окатило как кипятком и в животе все связалось в узел от желания. Я его поцеловала первая. Раздеваясь сама и пытаясь снять одежду с него, я тащила нас к ванной комнате. У меня возникла яркая фантазия о сексе с ним под душем. Когда вода побежала по его телу, мне окончательно отключило мозги от желания. Его рельефные мышцы сокращались при каждом движении. Это было невероятно сексуально. До чего же он был красив, как античная мраморная статуя. Я в полной мере реализовала в душевой все свои желания на его счет. Эти тысячи солнц, взрывающихся в животе, дарящие удовольствие всему телу, заставляли меня вновь и вновь хотеть его. В итоге, когда мы попали в постель сил не было никаких, и я просто отключилась до утра.

Утро было хорошим, обстановка привычной, я в объятиях Ишума, а сам Ишум плавно перекочевал из просто «нравится» в категорию «а вот с ним все серьезно». Я даже думать не хотела о том, что мы с ним будем вынуждены расстаться из-за того, что он так желает разделить судьбу остальных аннунаков. А если мы все же останемся вместе, то я не представляла как мы будем жить, где мы будем жить, но понимала, что он часть того, что я ощущаю как счастье. Я поцеловала его и пошла умываться в ванную. А потом пошла готовить нам завтрак. Мне дико хотелось мяса, я прямо представляла говяжий стейк прожарки медиум-ред и захлебывалась слюной. А у Ишума будет овощной салат с остатками креветок, которые не съели вчера. Когда все было готово, я позвала Ишума за стол.

— Никак не могу привыкнуть к тому, как ты просто относишься к приготовлению пищи своими руками, — сказал Ишум- Мне хочется благодарить и благодарить тебя за это. Как бы ты это не воспринимала, но в нашей культуре приготовить своими руками очень многое значит. Это очень древняя традиция. Она