— Только слепой будет отрицать прогресс команды! — сказал Димидко уже под моей дверью.

— А толку, когда они у тебя или сядут, или поубиваются, или на матч с перегаром придут и будут ползать, как мухи?

— Не утрируйте! Ничего страшного не случилось.

— Ты так считаешь? — В голосе Кири было столько желчи, что у меня во рту стало горько. — Посмотрим, как они у тебя игру проведут.

Голоса и шаги отдалились, и я перестал различать сперва реплики, потом слова. Стало обидно за Саныча. Он не только товарищ, но и отличный тренер, болеющий за свою команду, в этом Киря неправ. И назло Кире, вопреки его предвзятости хотелось выиграть. Чтобы доказать и себе, и ему, и Коню, задирающему нос, что мы — команда. И пусть подотрутся!

Футболисты расположились на поле, разбившись на уже привычные три команды, собравшиеся вокруг своих тренеров. Сан Саныч бодрился, но получалось у него с трудом, от него буквально фонило неудовлетворенностью, и больше всего ему хотелось дать в рыло Кирюхину и уволиться. Что же он ему наговорил?

А мне хотелось подбодрить тренера, сказать, что он лучший тренер в мире, но я не мог, потому что моя белиберда сейчас не рассмешит, а подольет масла в огонь. Единственное, как мы можем его поддержать — выиграть. Похоже, остальные это тоже понимали, глаза горели решимостью, подбородки были вздернуты.

Саныч жестом подозвал нас к себе, чтобы сказать:

— Так, мужики… — он поиграл желваками, нахмурился, подбирая слова. — Короче, сами знаете, что да как.

Мы знали, но хотелось деталей. Я даже открыл рот, чтобы напомнить Санычу, что он здесь тренер, но вспомнил, что сегодня мне лучше молчать. Однако, похоже, Димидко и сам вспомнил о своих обязанностях:

— Или забыли? Тогда напомню. Обороняется вся команда, кроме Матвеева. Когда без мяча — ближе к нему тройка Погосян-Воропай-Тишкин. Задача: создавать давление и отрезать, перехватывать и рвать когти вперед. Они будут ждать, что мы будем забрасывать на Матвеева, но даю добро на вольное плавание. Слышали, Хотеев и Ранюков? Вы, и тройка полузащей — убегайте сами или отправляйте на ход друг другу. — Он посмотрел на меня. — Саня, в последнем матче ты здорово сыграл последнего защитника. Сегодня попробуем эту тему развить. Когда мы с мячом, тройка центральных защей — Дрозд, Ан и Клыков — поднимаются, сзади остается один Саня. Вопросы?

На наших защитников было любо-дорого смотреть, ибо светились они как новенький самовар. Саныч, который за попытку перейти за центр поля или обвести соперника давал им такой втык, что уши вяли у всей команды, официально разрешил идти вперед. При том, что раньше даже при угловых запрещал пересекать центральную линию!

— Ох, покатаем сегодня! — В предвкушении потер ладони вообще-то нападающий, но по воле тренера защитник Дрозд.

Колесо и Клык одобрительными возгласами подтвердили, что одобряют энтузиазм Дятла.

Я же не сводил глаз с Сан Саныча, который бросал меня под танки. Убежит тройка защитников, обрежется, и привет, Саня, получай один, а то и два на одного, а потом вынимай.

Но расстроиться не успел.

— Основа и балласт! — зычно проревел Киря. — Ваш матч первый! Щас поглядим, кто в выходной режим нарушал и водку пьянствовал, а кто тренера уважает!

Выяснить, кто накануне водку пьянствовал, в нашем матче Кире не удалось. Основа на то и была основой, чтобы даже с бодуна показывать класс, сыгранность и какую-то минимальную планку выносливости.

Что касается нашей команды, то молодежь вчера не пила, разве что один получил в скулу, а другой подрался с Усиком, а ветераны мирно парились в бане и, как заверил нас Дятел, пили только хлебный квас. И даже, мол, никаких жриц любви и ночных бабочек с ними не было, ибо Евпатория. Я не понял, что он имел в виду. Может, то, что город не Москва? В общем, логику Дятла мог понять только его лучший друг Колесо, но кореец лишь облизывался как мартовский кот и при вопросах Игната и Жеки о продажной любви и мечтательно косил узкими глазами куда-то в небо.

В общем, игра была равна, играли два… хороших коллектива. Забегая вперед, скажу, что счет никто так и не размочил, хотя я ожидал обилия голов — в том числе потому, что Саныч разрешил нашим защам бегать вперед.

Вперед они бегали, да, но очень аккуратно и, постоянно оглядываясь, а заодно оставляя кого-то мне в помощь. В общем, отоборонялись грамотно. А вот в атаке у наших мало что получалось, потому что относились к нам теперь намного серьезнее. Мику накрывали сразу двое еще в момент приема мяча, на Матвеиче висли и хватали его, Игната и Жеку встречали так жестко, что после матча у обоих ноги были синими. Но никто не жаловался — наши ветераны отучили.

Ничейный результат Кирюхина не устроил, и с подачи Шпалы, решившего проверить меня с Конем, устроили серию пенальти.

Первыми по жребию выпало бить основе. Двадцатилетний Гагнидзе ударил мощно и неточно, сам не понимая куда, лишь бы по воротам, но ему повезло — мяч ударил в перекладину и отскочил мне за шиворот. 0:1.

У нас первым бил Мика. Забил легко и непринужденно, после чего встал в такой победной позе, что Конь не выдержал и отвесил ему подзатыльник.

Молодой Тюкавин из основы пробил бесхитростно, но мощно — я снова среагировал, но отбить залетевший в девятку мяч не было шансов. 1:2.

Вторым у нас пошел к мячу Дятел, он же Игорь Иваныч Дрозд. Конь знал его хорошо, все-таки столько лет в основе вместе, но и Дрозд, как нападающий, знал слабые места вратаря основы и пробил даже по-пижонски, в стиле Паненки. Рухнувший в сторону Конь лишь беспомощно проводил глазами мяч, бабочкой залетевший в ворота. 2:2.

Противник снова вышел вперед — я, хоть и угадал направление удара, дотянуться до мяча, зашедшего впритирку со штангой, не сумел. 2:3. Гол забил Кутицкий.

Потом у нас забили Игнат и Жека, а у них Гладышев и Цесь. 4:5. Киря был доволен голевой феерией, а Шпала, напротив, не очень.

Последний удар в основной серии сделал Рома Клыков. Молча забил, молча вернулся к нам. 5:5.

— Соберись, Саня! — парни похлопали меня по спине и плечам, провожая к воротам.

Занимая позицию, я понимал, что победа команды зависит от меня, и никак нельзя подвести. Бить пенальти подошел молодой полузащитник Зазвонкин. Я сосредоточился на нем, пытаясь считать его желание.

Не глядя на меня, он поставил мяч на точку, отошел и пробил. И я очень легко отбил, потому что ЗНАЛ, куда он ударит! Это не всегда срабатывало, потому что футболисты часто лупили куда придется, но Зазвонкин целился точно надо мной, он ХОТЕЛ, чтобы мяч полетел по центру, а потому я, конечно, не стал прыгать.

— Да! — В один голос заорали Погосян и Микроб.

— Да-а-а! — подхватили Жека и Игнат.

После того, как я отбил, вся команда рванула ко мне и чуть не придушила в объятьях.