Мы с напарником бросились к трубе – вокруг скользили, молотя воздух крыльями, другие твари. Сверху и снизу стреляли, мы, конечно, тоже не остались без дела, но успехи у нашей пары были более чем скромные. Ту скотину, что свалилась на площадку, мы с Пригоршней прошили почти в упор, а подстрелить летящего мутанта оказалось труднее. То ли не удавалось попасть в жизненно важные точки, то ли такие живучие твари были, но наши выстрелы разве что отгоняли их от трубы. Только и слышно было в коротких промежутках между очередями:

– Прикрывайте! Перезаряжаю!

Потом снизу заревел Керзон:

– Меня прикройте! Дайте время!

Я не стал раздумывать, о чем он говорит. Все-таки он там внизу был один, а мы, все остальные, оказались на площадках по двое, нам было легче. Мы с Никитой шагнули к краю и направили стволы вниз. Над нами майор с Бугром сделали то же самое. Несколько слаженных залпов – и мы отогнали мутантов от трубы. Но явно ненадолго. Воспользовавшись паузой, я бросил взгляд вниз – Керзон лежал на животе, его голова и плечи нависали над краем диска. Сержант взмахнул рукой, бросая гранату. Затем поднялся на четвереньки, отпрянул. Несколько секунд – внизу грохотнуло, осколки дробно простучали по бетону опоясывающих трубу нижних площадок.

И тут мутанты, до сих пор носившиеся вокруг нас, дружно устремились к земле.

– Бросаю гранату! – голос майора был на удивление спокойным, учитывая обстоятельства.

Я отшатнулся от края, Никита тоже. Мимо площадки, вращаясь, пролетел небольшой округлый предмет, и тут же еще один. Вторую гранату, наверное, швырнул Бугров. По-моему, до земли они не долетели, рванули в воздухе. Потом с небольшим промежутком бахнул и третий взрыв. Поскольку я летящей гранаты не видел, можно было предположить, что это снова сержант. Или там внизу есть кто-то еще? Нет, вряд ли.

– Огонь! – раздалось над головой.

Мы с Пригоршней снова оказались на краю площадки и направили стволы вниз. Твари ковыляли по крыше АЭС под трубой, переваливаясь и волоча простреленные крылья, не пытаясь больше взлететь и напасть на нас. С каждой полученной пулей крылатые хищники двигались все медленней, и целиться в них было удобнее. Напоследок Керзон угостил их еще одной гранатой. Когда отстучали осколки, Озеров скомандовал:

– Продолжаем спуск!

Больше помех не было, разве что руки у меня слегка дрожали после этого летучего тира и в ушах звенело. Постреляли мы, конечно, неплохо, но и патронов извели куда больше, чем в нормальном бою. Я стал вспоминать, сколько у меня запасных магазинов? Кажется, два в рюкзаке осталось. Хорошо, что Пригоршня прихватил с плота мой рюкзак.

Только опустившись уровнем ниже того, с которого стрелял сержант, я понял, что именно произошло. Твари устроили на площадке гнездо. Должно быть, они падальщики, а не настоящие хищники, и их привлекли трупы, оставшиеся на верхней площадке после моего прошлого посещения этого места. Крылатые мутанты защищали отложенные яйца, а Керзон бросил гранату, и взрыв сбросил гнезда на землю – тогда мутанты устремились за ними и стали легкой мишенью. По дороге я объяснил свою версию событий Пригоршне.

– Любишь ты, Химик, до всяких причин докопаться, – ответил он. – А на самом деле все просто: на нас мутанты напали, и мы их положили. Есть вопросы? Нет вопросов.

Закончив спуск, мы оказались на плоской бетонной площадке – кровле АЭС. Пригоршня пошел разглядывать издыхающих тварей, а я смотрел, как он бродит, пинает распростертые туши. Один мутант еще сохранил достаточно бодрости, чтобы попытаться напасть. Никита успокоил его пулей, потом раскидал обломки гнезда и старательно потоптался на скорлупе.

– А ты прав был! – крикнул он мне. – Яйца успели отложить, твари!

Потом спустились майор с Бугровым, и передышка закончилась.

Озеров, поджав губы, окинул взглядом побоище и бросил коротко:

– Проверить оружие. Приготовиться к движению.

– Эй, а это что? – вдруг громко спросил Пригоршня. – Это не наша работа, гранатой его так не могло…

Никита кричал из-за круглого бока трубы, я его не видел и подошел поглядеть, чего он голосит. Там валялись ошметки, в которых угадывались разорванные в клочья тела птеродактилей. И верно, не наша работа – мутантов словно раздирали на куски, а края изуродованной плоти были обугленными и ссохшимися, как будто их старательно прокоптили. Керзон, тут же оказавшийся рядом, пошевелил лохмотья мутантских крыльев ботинком.

– Энергатор? – он вопросительно уставился на Озерова, который как раз обернулся в нашу сторону.

При вопросе Керзона майор поморщился. Ясно: не хочет говорить об этом в нашем присутствии.

– Да, предположительно, – неохотно кивнул он.

– Ну что ж, значит, мы точно на верном пути, – Керзон поправил лямку рюкзака и зашагал от трубы к дальнему краю кровли, где я еще во время спуска заметил торчащий конец пожарной лестницы. Бугров уже шел за ним и майором, мы оказались позади.

– Что за энергатор такой? – спросил у меня Никита.

Я пожал плечами:

– Не знаю. Но лагерь леших Мародер разнес очень быстро, судя по всему.

– Это да… а к чему ты о лагере?

– К тому, – я понизил голос, – что сержант имел в виду какое-то оружие. Люди Мародера спускались по дальней от лагеря стороне трубы. Труба их прикрывала от леших. Там их попытались атаковать твари, но мутантов покрошили и прогнали. Поэтому они на нас сразу не набросились, понимаешь? Мутанты боялись и, только когда мы приблизились к гнезду, решились напасть.

– Опять ты, Химик, все по полочкам раскладываешь. Я же о другом спросил.

– …А прежде, чем начать спуск, – продолжал я, – Мародер проутюжил лагерь леших какой-то штукой. Ты на лагерь внимательно смотрел?

– Ага. Ну так и че?

– А то, что на бетоне нет выбоин, подпалин. А как такую оборону быстро взломаешь без серьезной пиротехники? Здесь все закончилось очень быстро.

– Пистолет, – сказал напарник. – Тот, что я с мертвого лешего тогда снял, а потом его Мародер себе забрал. Этот… микроволновый.

– Предположительно микроволновый, – поправил я. – На самом деле мы не знаем, на каком принципе он работает. И слабый он для таких разрушений. Ты ж из него тогда сам выстрелил, видел…

– Ну да, но может, у Мародера что-то типа такого есть – но помощнее?

Я пожал плечами:

– Может.

Мы обошли обломки давным-давно подбитого вертолета, к этому времени майор уже скрылся из виду – спускался по пожарной лестнице. Вот и сержант последовал за ним, и тут Бугров оглянулся. Мне не понравился его взгляд. Этот молчун всегда сохранял спокойствие, ни слова лишнего, ни движения сверх необходимого минимума. А тут во взгляде почудилась… Даже трудно описать. Тоска, что ли? Но продолжалось это всего лишь миг, потом Бугор снова стал прежним невозмутимым увальнем, отступил на пару шагов и кивнул нам – майор приказал ему прикрывать спуск остальных сверху. С лестницы лагерь леших с зависшим над ним оком телепорта не просматривался, кто-то должен был держать его в поле зрения, пока остальные спускаются.