Слава в бою погиб, в перестрелке! — сказал Костя, рискуя вызвать огонь на себя.

Впрочем, от расправы не уйти, он прекрасно это понимал. Ночь, тишина, никакими оперативниками из Краснодара и не пахнет. Оружия у Кости нет, защититься нечем, а седовласый настоящий садист, пощады от него ждать не приходится.

Садист резко повернулся к нему и зонтом указал на Дусю.

— Кто это? Твоя жена?

— Жена!

— Вы должны были убить Славу?

— Нет, конечно!

— Тогда кто должен был его убить?

— Никто! Никто не пытался его убить!

— Тогда почему его убили?

— Так ваши люди его и убили!

— Кто подставил его под пули?

— Никто не подставлял!

— Или ему выстрелили в спину?

— Ему выстрелили в грудь! Из карабина! Я видел!

— Ты что видела? — Седовласый нацелил зонт на Алису.

— Ничего! Мы с Дусей в кустах сидели, прятались!

— Кто видел?

— Ну, Костя был, Слава, Агата с ними ходила.

— Кто такая Агата?

— Она тоже в Сочи с нами ехала.

— Зачем?

— Отдыхать… Наверное… С мужем они ехали… А Слава их спас!

— Слава их спас?

— Там дорога обвалилась! Он выбежал к ним, под машину бросился, так бы они разбились… Слава очень хороший человек! Добрый, надежный!

— Где Агата с мужем?

— Не знаю, здесь была, мы спать вместе легли.

— С мужем?

— Мужа убили. Вчера. Пришли, сказали, что Щукин их прислал. Слава одного толкнул, а другому как дал!.. Я даже не думала, что Слава может так драться!

— А муж Агаты?

— Ну, и муж Агаты! Он нож метнул! Одного убил! А Слава с двумя справился. И жив остался!..

— Где Агата?

— Да не знаю! Мы спали! Проснулись!.. Вы нас разбудили, смотрю, а ее нет!

— Убейте ее! — Седовласый направил зонт на Алису.

— Агату?! — не в силах поверить в свой приговор, спросила та.

— Тебя!

— Но меня нельзя убивать! — Алиса с ужасом смотрела на ствол карабина, направленный прямо на нее. — У меня будет ребенок от Славика!

Седовласый ничего не сказал, ни черточка не дрогнула на его лице, но атлет опустил карабин. И палец убрал со спускового крючка.

Седовласый скользнул взглядом по Косте и остановил на Дусе.

— Ты стрелять умеешь? — спросил он.

— Не надо нас убивать! — едва живая от страха, пискнула она. — Мы вам заплатим!

— Я задал вопрос!

— Двадцать пять миллионов! — на последнем слове Дуся обморочно всхлипнула.

— Что двадцать пять миллионов?

— Рублей… Забирайте все! Только оставьте нас в покое!

— У тебя есть двадцать пять миллионов? — В голосе седовласого послышался интерес.

— Да, мы квартиру ехали покупать. В Сочи!

— Двадцать пять миллионов за твою жизнь!

— За нашу! — Дуся кивнула на Костю.

— Нет, двадцать пять миллионов за одну!

— Но у нас больше нет!

— Тогда кто-то из вас умрет.

— Двадцать пять миллионов будет, но потом!.. Деньги есть, просто не здесь!

— Договорились. Где двадцать пять миллионов? Которые здесь.

Сделав шаг, Дуся едва не упала — от слабости в ногах. Костя, поднимаясь, сдал в сторону, подхватил жену, но едва не свалился на землю вместе с ней.

Он кое-как восстановил равновесие и тут же получил прикладом в спину.

— А ты куда? — спросил атлет.

— Сама пусть идет, — сказал седовласый.

Он жестом велел Косте опуститься на землю и отправил атлета вслед за Дусей. Немного подумав, он велел идти за ней и второму своему бойцу, сам остался с третьим.

— А Слава ваш сын? — заискивающим тоном спросила Алиса.

Но мужчина лишь смерил ее презрительным взглядом. Не собирался он разговаривать с грязью под ногами.

— Просто мне очень жаль, что с ним это случилось, — продолжала Алиса.

Костя не смотрел на нее, он наблюдал за Дусей, которая уже скрылась за кустом вместе с одним из двух сопровождающих ее охранников. Плакали их денежки. А потом и головы. Не отпустит их седовласый живыми. С деньгами, без, все равно убьет, потому что бандит, или вор, или просто маньяк с манией величия. При возможностях.

— Это Агата их всех повела, — сказала Алиса, не дождавшись реакции на свое сожаление. — Сказала, что мы не сможем уйти от погони, сказала, что нужно отбиваться. Мне аж страшно стало от ее смелости!

— Агата повела? Смелая? — задумался седовласый.

— А потом сказала, что это Слава всех убил!.. — разговорилась Алиса. — А может, это она убила!

— Славу?

— Всех!.. И Славу тоже!

— Кто всех убил? — Седовласый резко глянул на Костю.

— Ну, если вы хотите, чтобы их всех убила Агата… — пожал он плечами.

Действительно, а толку скрывать правду? Во-первых, Агата ушла, бросив их, а во-вторых, уже все равно, кто убил. Для них с Дусей все равно. Алиса, может, и выкрутится — с ее способностью вращаться без мыла, а их точно убьют. Костя, конечно, мог наброситься на седовласого, взять на удушающий прием, но, если получится, спасется только он сам. Дуся от пули не уйдет.

— Я хочу, чтобы ты сказал правду!

Седовласый поднял руку, призывая своего бойца приготовиться.

— Слава всех убил, — сказал Костя. — А что здесь удивительного? Слава сын своего отца.

— Такой же крутой и сильный! — поддакнула Алиса.

— Славу воспитывала мать, — качнул головой седовласый.

— Да, но кровь-то ваша! — Алиса смотрела ему в рот.

— Не надо мне тут вылизывать!.. И на Славу валить не надо!

— Но я видела, как Слава дерется! Это было круто!

Костя увидел женщину, выходившую из-за кустов. Она шла тяжело, с поникшей головой, как будто ее вели на казнь. Но ее не вели. Она шла одна. Никто не сопровождал ее. И это была не Дуся. Неужели Агата?

У Агаты походка легкая, пружинистая, но ведь она могла притворяться, чтобы сбить с толку седовласого. Возможно, она что-то задумала.

— А почему она одна? — обращаясь к своему бойцу, спросил седовласый.

— Не знаю.

— Пойди глянь!

Боевик направился к Агате, Костя увидел, как она завела руку за спину. И выхватив пистолет, тут же направила на него. Парень и понять ничего не успел, как уже падал, отбрасывая от себя карабин. Выстрела никто не услышал, но седовласый сунул руку под пиджак, возможно, чтобы достать оружие. Но Костя его опередил. Он сорвался с места, в два прыжка сократил расстояние и ударил кулаком в голову. Седовласый подался назад, пытаясь восстановить равновесие, пистолет вывалился из его руки, а Костя ударил снова. В этот раз снес противника с ног.

Глава 17

Костюмчик дорогой, сукно мягкое, гладкое, приятное на ощупь. И пояс из хорошей кожи, узел на руках затянулся легко, крепко.

— Ты даже не представляешь, что с тобой будет, урод! — в бессильной злобе шипел седовласый.

— А со