Рота "А" вступила в бой на предельном расстоянии, открыв огонь из башенных орудий и пустив противотанковые ракеты «тоу». Первые беспорядочные ряды бронетехники противника были тут же уничтожены. По оценке командира роты, ему противостоял примерно вражеский бронетанковый батальон, двигавшийся с левого фланга. Эта дивизия войск ОИР была укомплектована иракцами и при первых же выстрелах повернула в противоположную сторону, даже не заподозрив, что ее намеренно гонят на две другие бронетанковые роты.

– Это «Флажок-шесть». Поворот налево, повторяю, поворот налево, – отдал приказ Мастерман из своего командирского бронетранспортера. Роты "Б" и "В" тут же развернулись, резко увеличили скорость, промчались на восток километра три и повернули в обратную сторону. Кроме того, Мастерман приказал своей артиллерии обстрелять второй эшелон противника. Теперь не было смысла выжидать, и командир батальона решил причинить вражеским частям максимальный ущерб всеми силами, находящимися в его распоряжении. Прошло несколько минут, и ему стало ясно, что он ведет бой одним батальоном «буйволов» с целой бригадой противника. Впрочем, сейчас количественный перевес уже не имел решающего значения.

В последний раз в ходе этой войны на поле боя бушевал шторм битвы бронетанковых войск. Языки пламени, вырывающиеся из стволов орудий, при дневном свете не были столь яркими, как ночью, и танки проезжали сквозь облака пыли от взрывов собственных снарядов. Как и предполагалось, противник отвернул от губительного огня бронетанковых рот "Б" и "В", надеясь найти просвет между двумя атакующими группировками. Вместо этого вражеские машины наткнулись на четырнадцать танков М1А2 отдельной роты, занявших позицию в двухстах метрах друг от друга, образовав что-то вроде волнолома. Как и раньше, первыми были уничтожены танки противника, затем бронетранспортеры, и батальон Мастермана продолжал взламывать вражескую оборону, углубляясь в нее. И вдруг все прекратилось. Машины противника начали останавливаться, экипажи выпрыгивали из открытых люков и разбегались. По радио Мастерману передали, что то же самое происходит по всему фронту. Застигнутые врасплох солдаты противника, которым повезло уцелеть после первых минут боя, увидели, какая сила движется им навстречу и поняли, что сопротивление бесполезно. Третья (и последняя) битва у военного городка короля Халеда закончилась через тридцать минут после начала.

Не все кончилось так легко для остальных воинских частей захватчиков. Наступающие саудовские войска, вступившие наконец в ожесточенную схватку, продолжали наступление. Они сокрушили еще одну бронетанковую бригаду Армии Аллаха, которая был укомплектована иранцами и потому не получила снисхождения, какого удостоились арабские войска. К заходу солнца все шесть дивизий ОИР, вторгшиеся в Саудовскую Аравию, были разгромлены. Немногие уцелевшие подразделения получили приказ от своих командиров сдаться еще до того, как союзные войска, окружившие Третий корпус со всех сторон, успели приступить к окончательной ликвидации.

И здесь наибольшей трудностью, с которой столкнулись союзники, были военнопленные, причем наступившая темнота еще более затрудняла этот процесс. Заниматься ими придется по меньшей мере еще сутки, сообщили командиры. К счастью, в большинстве случаев у солдат Армии Аллаха сохранились полевые пайки и запасы воды. Их отвели от брошенных ими машин и выставили охрану. Впрочем, поскольку они находились далеко от дома, можно было не опасаться, что военнопленные попробуют убежать и пересечь пустыню пешком.

* * *

Кларк и Чавез вышли из российского посольства через час после того, как стемнело. В багажнике их автомобиля лежал большой чемодан, содержимое которого при беглом осмотре не могло показаться особенно опасным. К тому же оно соответствовало их легенде как журналистов. Они решили в разговорах между собой, что предстоящая операция достаточно безумна, но это несколько беспокоило только старшего по группе, Динг же находился в приподнятом настроении. Предварительный этап операции казался невероятным и нуждался в проверке. Без всяких приключений они въехали в переулок позади кафе, где совсем недавно сидели с русским резидентом, глядя на дом аятоллы Дарейи. Охраняемый периметр вокруг его дома заканчивался недалеко от этого места. Само кафе было закрыто, и вокруг царила кромешная тьма – в столице полувоюющей-полумирной страны соблюдалось затемнение. Уличное освещение было выключено, окна домов закрыты шторами, однако машинам разрешалось ездить с включенными фарами и в жилые дома подавалось электричество. Это было только на руку сотрудникам ЦРУ. Замок наружной двери, выходящей в темный переулок, они вскрыли без особого труда. Чавез осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь подъезда. За ним с тяжелым чемоданом в руках следовал Кларк. Они вошли в дом и заперли за собой дверь. Только на втором этаже слышались какие-то звуки: там жила семья. Оказалось, в квартире находятся муж и жена, оба лет пятидесяти, хозяева кафе на первом этаже. Они смотрели телевизор. Если бы операция планировалась более тщательно, подумал Кларк, это стало бы известно заранее. Впрочем, ничего не поделаешь.

– Добрый вечер, – негромко произнес Кларк на довольно приличном фарси. – Прошу вас не поднимать шума.

– В чем…

– Мы не причиним вам вреда, – продолжал он, пока Динг осматривался по сторонам в поисках какой-нибудь веревки – сойдет и электрический шнур. – Ложитесь на пол.

– Кто вы?

– Перед тем как уйти, мы развяжем вас, – объяснил Кларк. – Но если вы попытаетесь сопротивляться, нам придется применить силу.

Муж и жена были слишком испуганы неслышным появлением людей в их жилище и не стали сопротивляться. Кларк связал им руки и ноги электрическим шнуром, а Чавез уложил их на бок, дав женщине напиться, прежде чем вставить в рот кляп.

– Посмотри, нет ли у них затруднений с дыханием, – сказал Кларк, на этот раз по-английски. Сам он проверил узлы и с удовлетворением убедился, что не забыл основ морского дела, которому учился тридцать лет назад. Убедившись, что все в порядке, они поднялись наверх.

По– настоящему безумной частью операции была связь. Чавез открыл чемодан и принялся извлекать из него разные предметы. Плоская крыша здания хорошо просматривалась с такой же крыши здания, расположенного в трех кварталах отсюда, так что приходилось работать, низко согнувшись. Прежде всего Чавез установил миниатюрную параболическую антенну. Тренога была тяжелой, и острые шипы вонзились в асфальт крыши. Потом он принялся ориентировать антенну -сигналом правильной ориентации стало гудение на несущей частоте от спутника связи. Закончив с этим, Динг накрепко завернул зажим, удерживающий антенну в нужном положении. Затем он достал камеру. У нее тоже была тренога. Чавез установил ее и направил камеру на центральное из тех трех зданий, которые интересовали их. Кабель от камеры он присоединил к блоку энергопитания и связи, оставшемуся в раскрытом чемодане.

– Все готово, все действует, Джон.

Особенностью этой операции было то, что они имели связь со спутником, но обратная связь у них отсутствовала. Получать сигналы они могли, однако не по акустическому каналу – для этого требовалась дополнительная аппаратура, которой у них не было.