островов, Турмай унаследовал страшное упрямство и хватку хорошего боевого пса. Словом, ему прямая дорога была в блюстители закона, и он очень скоро выслужился в начальники. И если он сейчас лично торчит на станции, значит, за Генри круто взялись! Нет, остается надежда, что ищут не его, что Турмай разыскивает запрещенный груз или что-то вроде того, но… Монтроз предпочитал думать о худшем и вовсе не собирался появляться перед старым знакомцем с криком радости и бросаться ему на шею. Пусть когда-то они были в неплохих отношениях, но теперь…

И принцесса снова учудила! Генри искал ее взглядом в толпе, но никак не мог увидеть – невысокая девушка совершенно терялась среди рослых мужчин. Он изо всех сил сдерживал желание броситься за нею следом или хотя бы отправить любого из своих псов, но прекрасно понимал, что Турмай опознает и зверей, а не только хозяина. А если она потеряется?.. Если с ней что-то случится?.. Генри прекрасно понимал, что он себе этого не простит, и разрывался между необходимостью скрываться и желанием догнать и вернуть Марию-Антонию. Мерзкое ощущение: в жизни ему не приходилось прятаться за женской спиной!

Он встрепенулся, наконец-то увидев девушку: она вынырнула из толпы рядом с главным по станции – Турмай как раз отошел, внимательно осматривая толпу. Покружила возле толстяка, будто не решаясь заговорить с ним, потом осторожно подошла и подергала того за рукав. Он не сразу обратил царственное внимание на девушку – а та будто бы сделалась ниже ростом, смотрела на важного мужчину снизу вверх, отчаянно тараща глаза и, кажется, приоткрыв немного рот, и шляпа топорщилась из-за ее косичек и едва не падала с головы, и Мария-Антония придерживала ее рукой…

Генри смотрел и не верил своим глазам: вот суровый мужчина улыбнулся, ответил что-то наивной девчушке, кивнул на какую-то ее реплику, протянул руку, и принцесса старательно, сбиваясь, отсчитала ему сколько-то монет. Главный по станции взамен протянул ей листок, оторванный от специальной книжки, которую он носил при себе, с собственной же подписью – такая бумажка заменяла билеты. Мария-Антония улыбнулась, попыталась сделать реверанс, но вспомнила, что на ней штаны, рассмеялась, прикрывая рот ладонью, а главный по станции и вовсе захохотал – колыхался его обширный живот. Девушка пошла было прочь, но тут же вернулась, спросила еще что-то, радостно кивнула и бросилась бежать прочь. Турмай, стоявший поодаль, взглянул было на нее, но тут же отвернулся.

– Держи. – Мария-Антония возникла рядом с ним, запыхавшаяся, разрумянившаяся. – Огневоз идет до Кармеллы, но этот господин сказал, что там можно пересесть на другой и доехать до Портанса. Вот, оставшиеся деньги…

– Что ты ему сказала? – поинтересовался Генри, рассматривая билет.

– Да ничего особенного, – пожала плечами принцесса. – Что я родом из одного местечка с запада, и родители решили отправить меня к тетушке в город, потому что мне замуж пора, а у нас разве только за работника идти… И со мною отправили старого дядюшку Генри: на ферме от него проку никакого, а чтобы сопровождать девицу, он очень даже подходит. Вот мы и едем с тобою…

– А про собак ты как объяснила? – вздохнул Генри.

– Я вернулась, будто забыла что-то важное, и спросила, могу ли я провезти с собой любимых собачек. Они не займут много места, а мне без них не жизнь… И господин поставил пометку, что мне разрешено взять собак, – ответила девушка и улыбнулась так, что Генри враз позабыл о своих тревогах. – Я же не говорила ему, что это за собаки!

– Ты молодец, – искренне сказал он. – Осталось самое сложное – сесть в огневоз. Тебя-то легко пропустят, а я вот на старого дядюшку не слишком похож… Но ладно! Я могу вспрыгнуть на ходу, ты только будь наготове с билетом.

– Я постараюсь, – заверила она и вдруг помрачнела. – Генри, а все-таки… что мне делать, если ты не успеешь? Ехать одной? Но я не…

– Лучше сойди на следующей станции. – Монтроз нахмурился: она была права, следовало предусмотреть и такую вероятность. – И жди меня там, сколько понадобится. Сними комнату в гостинице и живи себе.

– Собак придется кормить, – напомнила принцесса. – Вряд ли хозяева обрадуются, если они примутся ловить кур или еще кого. Да и за постой нужно платить, а у меня ведь ничего нет!

– Твоя правда… – Генри полез по карманам. Денег оставалось еще предостаточно, на Территориях их тратить было не на что, а Хоуэллы не поскупились. Вот и пригодятся полновесные гольды! Надо бы разменять, конечно, на монеты помельче, но случая не представилось, а всю мелочь он уже спустил. А одинокой девушке с пригоршней золота лучше быть поострожнее! – Так. Держи. Вот этого хватит, чтобы оплатить лучший номер в самом большом городе, поэтому говори, что будешь платить за несколько дней вперед. И торгуйся как следует, сумеешь?

– Попробую, – кивнула Мария-Антония, подставляя ладонь. – А поездка на огневозе и впрямь недешева, если за билет нужно заплатить столько гольдов!

– А ты как думала… – Генри подумал и добавил еще несколько монет. Он-то перебьется, если что. – Вот, на первое время хватит. А я догоню, как только смогу. Огневозы не каждый день ходят, но я на любой сяду, даже скотовоз сойдет! Но все же я надеюсь, что обойдется…

– Так-так, – произнес за спиной сухой, резкий голос. – Значит, «дядюшка Генри»?

Монтроз обернулся, уже зная, кого увидит: перед ним возвышался Шеллис Турмай собственной персоной. Смуглое скуластое лицо даже не дрогнет, по прищуренным темным глазам ничего нельзя прочесть, большие пальцы рук засунуты за ремень в опасной близости от револьверов, блестит нагрудный знак начальника полиции…

– И сколько же ты заплатил этой юной девице за обман? – скрипуче поинтересовался Турмай. – Или ты платил ей за иные услуги? Не знал, Монтроз, что ты теперь предпочитаешь покупать женщин!

Генри прикусил язык, хотя так и тянуло ответить, но… сейчас он мог только помалкивать. По-хорошему, за такие слова Турмаю следовало бы набить морду, но он не мог себе этого позволить. Пришлось глотать оскорбление, и ладно уж он сам, а вот принцесса…

– Сударь, вы хам и мерзавец, – произнесла Мария-Антония невыразительным скучным голосом. Тон, однако, был таков, что даже Турмай на мгновение чуть шире приоткрыл глаза. – К несчастью, вы сейчас исполняете службу, а значит, всякое действие, направленное против вас, будет расценено как покушение на законную власть… чем вы, судя по всему, и пользуетесь, не так ли?

Генри попытался дернуть принцессу за руку, но она вовремя отступила на шаг в сторону, спокойно глядя на Турмая. Темные глаза встретились с серо-голубыми, ледяными, и, судя по всему, этот поединок мог продолжаться