Потомки сложили стихи, в которых восхваляют мужество Чжан Ди:

Знамена Ду Юя взвивались на башне в то время,

Когда расставался с землей полководец Чжан Ди.

Зачем ему жизнь, если рухнуло царство на юге

И годы расцвета лежат далеко позади!

Цзиньские войска заняли Нючжу и вторглись глубоко в пределы царства У. Ван Сюнь послал гонца в столицу с донесением о победе. Цзиньский государь Сыма Янь ликовал.

— Наши войска давно находятся в походе, — сказал ему Цзя Чун. — Южная жара непривычна для северян, как бы среди наших воинов не начались болезни. Не прекратить ли временно военные действия?

— Это было бы неразумно, — возразил Чжан Хуа. — Дух врага сломлен, и наша армия зашла вглубь его земель. Не пройдет и месяца, как Сунь Хао будет пойман. Отозвать армию сейчас — это значит свести на нет все наши прежние успехи!

Цзиньский государь еще ничего не успел ответить, как Цзя Чун прикрикнул на Чжан Хуа:

— Ты не разбираешься в требованиях времени и не понимаешь создавшейся обстановки! Ты хочешь заработать себе славу на гибели наших воинов! Голову тебе отрубить мало!

— Не надо ссориться! — примирительно сказал Сыма Янь. — Чжан Хуа высказал наше собственное мнение.

В этот момент Сыма Яню подали доклад Ду Юя. Ду Юй настаивал на немедленном наступлении. Государь перестал колебаться и отдал приказ продолжать войну.

Получив повеление, Ван Сюнь развернул наступление на воде и на суше. Противник сдавался, едва заслышав грохот его боевых барабанов.

Сунь Хао дрожал от страха. Сановники в тревоге говорили ему:

— Цзиньские войска наступают, а наши сдаются без боя. Как же быть дальше?

— Почему наши воины не дерутся? — спросил Сунь Хао.

— Их обманул Чэнь Хунь! Казните этого евнуха, государь, и все мы выйдем на смертный бой с врагом!

— Но ведь Чэнь Хунь всего лишь ничтожный евнух! Как он может погубить государство?

— Разве вы, государь, не слышали о евнухе Хуан Хао в царстве Шу!

Сановники не стали дожидаться решения Сунь Хао и толпой бросились во дворец, где изрубили Чэнь Хуня на куски.

Тогда военачальник Тао Сюнь сказал государю:

— У меня слишком малые суда, чтобы выйти на них в бой с врагом. Дайте мне двадцать тысяч воинов и большие корабли, и я обещаю вам разгромить противника.

Сунь Хао отдал Тао Сюню все свои охранные войска, и Тао Сюнь на больших кораблях собрался плыть вверх по течению Янцзы навстречу врагу. Передовой отряд судов под началом Чжан Сяна уже отплыл, и когда войско Тао Сюня садилось на корабли, налетел ветер и повалил знамена. Воины сочли это дурным предзнаменованием и отказались взойти на корабли. Мало того, они начали разбегаться. Только один Чжан Сян со своими воинами поджидал врага.

Когда флот цзиньского военачальника Ван Сюня миновал Саньшань, кормчий сказал:

— Полководец, слишком сильный ветер и большие волны мешают двигаться вперед. Нельзя ли подождать, пока ветер утихнет?

Ван Сюнь в ярости выхватил меч и закричал:

— Я хочу поскорей овладеть Шитоучэном! И не смей говорить о препятствиях!

На корабле ударили в барабаны, и флот продолжал плыть по течению. При его приближении вражеский военачальник Чжан Сян сдался без боя.

— Если ты искренне желаешь служить мне, иди на своем корабле вперед и соверши подвиг! — сказал ему Ван Сюнь.

Чжан Сян вернулся на свой корабль и, подойдя по реке к стенам Шитоучэна, закричал, чтобы открывали ворота. Ворота распахнулись, и цзиньские войска ворвались в город.

В этот час Сунь Хао хотел покончить с собой, но чжун-шу-лин Ху Чжун и гуан-лу-сюнь Се Ин удержали его:

— Государь, зачем вы это делаете? Последуйте примеру Аньлэского гуна Лю Шаня!

Сунь Хао послушался и приказал, чтоб его связали веревками и в сопровождении сановников доставили к Ван Сюню. За ним на колеснице везли гроб. Ван Сюнь ласково принял Сунь Хао, развязал на нем веревки, а гроб приказал уничтожить.

В Танскую эпоху были сложены стихи, в которых говорится об этом событии:

Бессмысленно сопротивленье, и войско сдается в Цзиньлине:

Суда боевые Ван Сюня идут по течению вниз.

Железная цепь утонула, расплавленная посредине,

И вот уже в Шитоучэне знамена Ван Сюня взвились.

Великая скорбь о минувшем терзает сердца поколений,

Но горы стоят, как и прежде, подушкой для вечной реки.

Сейчас, в наше время, повсюду согласие и единенье;

Где крепости были когда-то — весною шумят тростники.

Итак, четыре округа, сорок четыре области, триста тринадцать уездов, пятьсот двадцать три тысячи дворов, тридцать две тысячи военачальников и чиновников, два миллиона триста тысяч населения — мужчин и женщин, взрослых и детей, двести тридцать тысяч воинов, двести восемьдесят тысяч ху риса и зерна, более пяти тысяч кораблей, более пяти тысяч дворцовых слуг правителя царства У — все это досталось великому царству Цзинь.

Все дворцы и житницы были опечатаны. К народу обратились с воззванием, обещая спокойствие и порядок.

На следующий день войско Тао Сюня распалось без боя. Ланъеский ван Сыма Ю и военачальник Ван Жун вступили с большим войском в столицу царства У. Они искренне радовались успеху Ван Сюня.

Вскоре прибыл и сам полководец Ду Юй. Он щедро наградил воинов и приказал открыть житницы для оказания помощи пострадавшему от войны населению.

Лишь один военачальник У Янь отказался покориться и все еще оборонялся в Цзяньпине. Но и он в конце концов сдался, как только узнал, что царство У прекратило свое существование.

Придворные сановники поздравляли цзиньского императора с большой победой и желали ему многих лет жизни. Сыма Янь взял в руки кубок, наполненный вином, и со слезами проговорил:

— Великое дело свершилось благодаря заслугам покойного тай-фу Ян Ху! Жаль, что он не может своими глазами увидеть плоды своих трудов!

В это же время бяо-ци-цзян-цзюнь Сунь Сю вышел из дворца и, обратившись лицом к югу, горестно восклицал:

— О небо! Много лет назад Сунь Цзянь заложил основы династии, а ныне Сунь Хао все загубил!

Цзиньский полководец Ван Сюнь прибыл в Лоян и привез покорившегося правителя Сунь Хао. Его провели в зал приемов, и он низко склонился перед цзиньским императором. Сыма Янь сделал знак, чтобы он сел.

— Это сиденье мы приказали поставить для вас! — сказал он.

— И у меня было точно такое же сиденье, предназначавшееся для вас, государь! — ответил Сунь Хао.

Император рассмеялся.

— Позвольте вас спросить, — обратился Цзя Чун к пленному Сунь Хао, — за что у вас на юге выкалывают людям глаза и сдирают кожу с лица?