кровавый подгоревший снег перед собой, а в замёрзших руках держал протектор подруги — всё, что он успел взять, когда его оттаскивали.

— Нет, — хмуро ответил Какаши.

— Остальные клоны так и не были найдены? — вновь спросила она, на что ей ответил уже другой шиноби:

— Нет, они будто бы сквозь землю провалились. Джеро тоже ушёл.

— Жду подробности в рапорте, — строго проговорила она, ощущая, как мороз щипает кожу, а потом повернулась к Какаши и Наруто: — Собирайтесь, мы возвращаемся в деревню. Какаши, завтра днём зайди в Резиденцию, мне нужно как можно больше узнать о Безымянном.

— Понял, — печально кивнул он.

— Я никуда не уйду, — сиплым голосом убитого горем человека объявил им Наруто, но на этот раз Хатаке ничего не ответил, а просто поднял свою повязку и вырубил его одним взглядом.

— Добровольно не пошёл бы, — бросил он, опередив все вопросы, а потом закинул ученика на спину.

Какаши вернулся домой уже за полночь. За окном выла метель, а ветер скрёбся в окно когтями, словно хотел поцарапать.

Этот день был одним из самых морально сложных за последние несколько лет: гибель ученицы, допрос её клона, опознание трупа её двойника и презрительные взгляды оголтелых ненавистников вдобавок.

В сотый раз за день он мысленно вернулся к Саито. И хоть она была уже мёртвой, ему стало не по себе, что он здесь — в тепле и уюте, в то время, как она, окоченевшая и всеми оставленная, лежит в холодной и тёмной чащобе.

Присев на диван, он включил настольную лампу и осторожно взял с подоконника первую фотографию команды №7. Несколько минут Какаши не сводил взгляда с ученицы. Он всегда считал её красивой, замечательной, заботливой и жизнерадостной. Сколько всего они прошли вместе: и всеми нелюбимые D-ранговые миссии, и первые серьёзные задания, ссоры и разногласия, и радость от изученной техники.

Вспомнив, какой она была подавленной перед смертью, сколько усталости, безнадежности и беспомощности было в её глазах, ему внезапно и так сильно захотелось её обнять, поддержать, погладить по голове, но было уже поздно. Успокаивать было уже некого, и от этого сердце истекало кровью. Он корил себя, что не обнял тогда… при жизни, когда мог это сделать, но сдержался. Ведь он искренне хотел, чтобы его ученики были счастливы больше всех.

С её уходом внутри что-то умерло. Важная часть души была безвозвратно утеряна, и Какаши понимал — как раньше уже не будет. Он пытался унять боль мыслью, что все они — шиноби, и каждое задание может стать последним. Но у него это слабо получалось. Эта девочка растопила его сердце от льда одиночества, Ариза была огоньком, что согревал его душу, и теперь он погас, погружая его в пучину мрака.

Солёные капли упали на стекло фоторамки, и Какаши впервые за последние тринадцать лет почувствовал, как скупые слёзы жгли лицо. После войны он считал, что уже никогда не заплачет, что нет того, что причинит ему столько же страданий.

Какаши в ту ночь так и не смог уснуть. Он смотрел в окно, в неутихающую метель. У него накопилось множество вопросов к ней, на которые он так и не получит ответа. Ему оставалось только смириться, что его ученицу насильно забрали у них, что клоны бесследно исчезли, а единственный оставшийся в живых завтра будет казнён бестолковым Даймё, которого так и не получилось убедить никакими доводами. Феодал отказал даже в отсрочке.

«Надеюсь, там… ты обрела тот покой, который так долго искала».

***

Нынешнее время

Май 1060 г.

50 км от Конохи

— Её смерть обрекла меня на непрекращающуюся боль вот здесь, — прошептал Наруто и приложил руку к сердцу. — Три года прошло, а до сих пор так больно смотреть, — его голос дрогнул, и он отвернулся.

Тогда Саске смог увидеть его заметавшийся взгляд, дрожавшие губы и влажные глаза. Учиха сразу понял, что он неспроста приходит сюда редко. Ему так больно смотреть на то, что осталось от Аризы, что легче не приходить вовсе.

«Если Ариза действительно умерла, а все оставшиеся это просто клоны, то как мне определить самому? Наверное, раз клоны созданы на основе других людей, то их ДНК должно отличаться от ДНК этих костей», — подумал Учиха, внимательно посмотрев на останки девочки, лежавшие перед деревом, и в его голову закралась мысль незаметно взять какую-нибудь костяшку и отнести на экспертизу.

В это время, не в силах смотреть на страдания друга, маленький клон Аризы подошёл к Наруто и молча обнял, уткнувшись в грудь.

— Наруто… я хочу тебе кое-что рассказать, — она взяла его за руки и посмотрела снизу вверх. — Может, тебе от этого хоть чуточку легче станет: смерть — это не конец. А те, кто умер — несомненно приглядывают за нами.

— Да, я знаю об этом. Именно поэтому я много тренировался и не вешал нос, даттебайо, — он легонько улыбнулся, но уже по-другому, не так, как улыбался раньше. — Я хочу, чтобы она мной гордилась.

— Тобой невозможно не гордиться, Наруто, ты замечательный парень, — так мило и ярко улыбнулась Ариза, и Наруто вновь заключил её в объятия.

— Какаши-сан, вам здесь тоже неприятно? — уточнила Рей, вглядываясь в задумчивого джоунина.

— Всё в норме, — отчуждённо кивнул он.

— Где мне взять мешок, чтобы собрать кости? — спросила она, и к ней обратилась Сакура:

— Держи, — она протянула патологоанатомический мешок для трупов и синие перчатки из латекса.

— Спасибо, — вежливо поблагодарила девушка и, забрав вещи, направилась к барьеру. — На самом деле я не знаю, пройду я или нет, но, если что, может получиться у Аризы.

На этой ноте Рей шагнула вперёд и, на своё удивление, оказалась внутри.

— Кажется, получилось, — оглядела она барьер изнутри и поинтересовалась: — А его случаем не Ариза поставила, раз мне удалось, а вам нет?

— Нет, Ариза к тому моменту уже была мертва, но… у нас есть предположения, чей этот барьер.

«Как Ариза смогла установить столь мощный барьер? — пронеслось в голове Саске. — Мой предел — десять часов, после этого техника спадает, а у неё три года, это невозможно».

— Он бы просто так меня не пропустил, а значит, он однозначно связан с Аризой. Вероятно он мог быть создан каким-то другим клоном. Вы же говорили, что она