землю;

Прошла гроза – очнулся – внемлю:

Звучит гармония небес,

Как будто надо мной незримы

Егову славят серафимы.

Я пробуждался ото сна —

И тихо открывались очи,

Как звезды в мраке бурной ночи, —

Взглянул горе: прошла война,

В долинах неба осиянных

Не видел я двух солнцев бранных —

И вылетел из сердца страх!

Прозрел я смелыми очами —

И видел: светлыми семьями

Сияли звезды в небесах.

Февраль 1827

Мысль

Падет в наш ум чуть видное зерно

И зреет в нем, питаясь жизни соком;

Но час придет – и вырастет оно

В создании иль подвиге высоком

И разовьет красу своих рамен,

Как пышный кедр на высотах Ливана:

Не подточить его червям времен,

Не смыть корней волнами океана;

Не потрясти и бурям вековым

Его главы, увенчанной звездами,

И не стереть потоком дождевым

Его коры, исписанной летами.

Под ним идут неслышною стопой

Полки веков – и падают державы,

И племена сменяются чредой

В тени его благословенной славы.

И трупы царств под ним лежат без сил,

И новые растут для новых целей,

И миллион оплаканных могил,

И миллион веселых колыбелей.

Под ним и тот уже давно истлел,

Во чьей главе зерно то сокрывалось,

Отколь тот кедр родился и созрел,

Под тенью чьей потомство воспиталось.

Май 1828

Тяжелый поэт

Как гусь, подбитый на лету,

Влачится стих его без крылий;

По напряженному лицу

Текут слезы его усилий.

Вот после муки голова

Стихами тяжко разродилась —

В них рифма рифме удивилась,

И шумно стреснулись слова.

Не в светлых снах воображенья

Его поэзия живет;

Не в них он ловит те виденья,

Что в звуках нам передает;

Но в душной кузнице терпенья,

Стихом, как молотом, стуча,

Кует он с дюжего плеча

Свои чугунные творенья.

Ноябрь 1829

Критику

Вменяешь в грех ты мне мой темный стих.

Прозрачных мне ненадобно твоих:

Ты нищего ручья видал ли жижу?

Видал насквозь, как я весь стих твой вижу.

Бывал ли ты хоть на реке Десне?

Открой же мне: что у нее на дне?

Вменяешь в грех ты мне нечистый стих,

Пречистых мне ненадобно твоих:

Вот чистая водица ключевая,

Вот Алеатико струя густая!

Что ж? – выбирай, возьми любой стакан:

Ты за воду… Зато не будешь пьян.

1830

Алексей Степанович Хомяков

1804–1860

Поэт

Все звезды в новый путь стремились,

Рассеяв вековую мглу,

Все звезды жизнью веселились

И пели Божию хвалу.

Одна, печально измеряя

Никем не знанные лета,

Земля катилася немая,

Небес веселых сирота.

Она без песен путь свершала,

Без песен в путь текла опять,

И на устах ее лежала

Молчанья строгого печать.

Кто даст ей голос? – Луч небесный

На перси смертного упал,

И смертного покров телесный

Жильца бессмертного приял.

Он к небу взор возвел спокойный,

И Богу гимн в душе возник;

И дал земле он голос стройный,

Творенью мертвому язык.

<1827>

России

«Гордись! – тебе льстецы сказали. —

Земля с увенчанным челом,

Земля несокрушимой стали,

Полмира взявшая мечом!

Пределов нет твоим владеньям,

И, прихотей твоих раба,

Внимает гордым повеленьям

Тебе покорная судьба.

Красны степей твоих уборы,

И горы в небо уперлись,

И как моря твои озеры…»

Не верь, не слушай, не гордись!

Пусть рек твоих глубоки волны,

Как волны синие морей,

И недра гор алмазов полны,

И хлебом пышен тук степей;

Пусть пред твоим державным блеском

Народы робко клонят взор

И семь морей немолчным плеском

Тебе поют хвалебный хор;

Пусть далеко грозой кровавой

Твои перуны пронеслись —

Всей этой силой, этой славой,

Всем этим прахом не гордись!

Грозней тебя был Рим великой,

Царь семихолмного хребта,

Железных сил и воли дикой

Осуществленная мечта;

И нестерпим был огнь булата

В руках алтайских дикарей;

И вся зарылась в груды злата

Царица западных морей.

И что же Рим? и где монголы?

И, скрыв в груди предсмертный стон,

Кует бессильные крамолы,

Дрожа над бездной, Альбион!

Бесплоден всякой дух гордыни,

Неверно злато, сталь хрупка,

Но крепок ясный мир святыни,

Сильна молящихся рука!

И вот за то, что ты смиренна,

Что в чувстве детской простоты,

В молчаньи сердца сокровенна,

Глагол Творца прияла ты, —

Тебе Он дал свое призванье,

Тебе Он светлый дал удел:

Хранить для мира достоянье

Высоких жертв и чистых дел;

Хранить племен святое братство,

Любви живительный сосуд,

И веры пламенной богатство,

И правду, и бескровный суд.

Твое все то, чем дух святится,

В чем сердцу слышен глас небес,

В чем жизнь грядущих дней таится,

Начало славы и чудес!..

О, вспомни свой удел высокой!

Былое в сердце воскреси

И в нем сокрытого глубоко

Ты духа жизни допроси!

Внимай ему – и, все народы

Обняв любовию своей,

Скажи им таинство свободы,

Сиянье веры им пролей!

И станешь в славе ты чудесной

Превыше всех земных сынов,

Как этот синий свод небесный —

Прозрачный Вышнего покров!

Осень 1839

Ночь

Спала ночь с померкшей вышины.

В небе сумрак,