Увидел, как Надежда вышла на улицу, встала на крыльце, подставив лицо солнечным лучам, не замечая ничего вокруг. Я вышел из машины и направился к ней, невольно залюбовавшись ее фигурой, при виде которой в голове моментально пронеслись картинки прошедшей ночи. Но не успел я подойти к ней, как из здания вышла женщина, ведя за руку малыша. Мальчик был совсем крошечный, он шел, опустив голову и сосредоточенно смотря себе под ноги. Надя резко развернулась в их сторону и присела на корточки, улыбаясь мальчишке. А я остановился, как вкопанный, не в силах сдвинуться с места. Ребенок подошел к Наде и прижался к ней, уткнувшись лицом ей в грудь. Она стала гладить его по голове, и во мне что-то дрогнуло от этой картины.

В этот момент Надежда повернулась в мою сторону. В ее взгляде было столько боли и печали, что они, казалось, могли снести меня с ног. Но в следующую секунду мальчик тоже заметил меня и поспешил спрятаться за Надю. Ее внимание было переключено на ребенка, а у меня защемило в груди при виде этого.

Я подошел ближе, и женщина, которая стояла рядом с Надеждой, пристально посмотрела на меня. Ее взгляд был оценивающий, прямой, будто она что-то решала для себя. Надя встала на ноги, обнимая мальчугана за плечи, и улыбнулась мне.

— Мардж, — обратилась она к женщине, — познакомься, это Антон.

Женщина протянула мне руку, пожатие было довольно крепким, и я улыбнулся ей краешком губ. Она выглядела так, будто готова защищать Надежду до последнего. Защищать от меня. Это сказало мне, что женщина осведомлена о том, что произошло в прошлом. Когда со знакомством было покончено, я подошел к Надежде и заглянул ей за спину, пытаясь поймать взгляд мальчишки. Он упорно прятал глаза, едва не уткнувшись лицом прямо ей в спину.

— Что за богатырь тут у нас? — попытался я установить контакт с ребенком.

После моих слов малыш вскинул голову и посмотрел на меня затравленным взглядом. И в этот момент меня накрыло. Его взгляд пробирал до кончиков пальцев. Сам не знаю почему, но мне стало почти физически больно за этого ребенка. Я знал, что он не говорит, но мне до одури хотелось услышать его голос. Во взгляде мальчика я увидел… опыт. Хотя, откуда он может быть у двухлетнего ребёнка? Он же и жизни не видел. Но он там был, на самом дне, плескался в глубине зелёных глаз. Меня словно током прошибло, и на секунду показалось, что я смотрю на своё отражение. Все его поведение просто кричало о тяжелом прошлом. Я понимаю его. Без слов, они не нужны. У нас образовалась некая связь.

— Лео еще не привык к новым лицам, — сказала Надя, поглаживая его по голове, хотя я и так понял, что это именно тот мальчик, — они с Мардж идут в зоопарк.

— Надеюсь, мы еще увидимся с тобой, Лео, — улыбнулся я ребенку, и он на секунду бросил на меня заинтересованный взгляд. И этот взгляд сказал мне гораздо больше любых слов.

После того, как Надя попрощалась с ними, мы направились к машине. Она молчала и даже в салоне не произнесла ни слова. Я понимал, что сейчас она пребывает в своих мыслях, и частично даже мог догадаться, о чем они. Надежда прислонилась головой к стеклу и закрыла глаза, а я мягко тронулся с места. Прошло не меньше пяти минут, как я услышал ее слабый голос.

— Почему?

Оторвал взгляд от дороги и повернулся к ней. Она смотрела на меня, в глазах стояли слезы. Мне не требовалось других слов, чтобы понять, что она имеет в виду. Я снова вернул свое внимание к дороге и ответил ей тихо.

— Я не знаю, маленькая.

И тут ее, словно прорвало. Она уткнулась головой в колени, плечи вздрагивали от рыданий.

Я резко свернул на обочину и заглушил мотор. Потянулся к ней и прижал к себе. Надя уткнулась лицом мне в грудь, продолжая плакать.

— Почему именно я, Антон, почему? Она сама отказывается от него, а у меня нет даже шанса когда-либо обнять своего ребенка…

— Т-ш-ш-ш…

Я стал гладить ее по спине, прижав губы к виску. Но Надя отстранилась и стала смотреть в окно невидящим взглядом.

— Мы связались с его матерью. Сказали о том, что лишаем ее родительских прав.

Она глубоко вздохнула и посмотрела на меня.

— А ей плевать понимаешь? — сказала шепотом, — ей просто плевать. Она даже сказала, что подпишет сама все бумаги за определенную плату.

Я тихо выругался сквозь зубы, чувствуя презрение к тому подобию женщины, что из себя представляла мать мальчика. Я не знал, что сказать. Не всегда слова могут помочь, есть моменты, в которых они вообще излишни. Бросив еще раз взгляд на Надежду, которая уже более-менее успокоилась, я тронулся с места и поехал к ее квартире.

* * *

Пока Надежда принимала душ, я созвонился со Стивом.

— Узнал что-нибудь? — спросил его.

— Черт, Тони, к чему тебе это сброд? — удивился он, — зачем тебе эта шлюха?

— Расскажу все потом, — ответил ему, — ты пришлешь мне все данные?

В трубке послышался смешок.

— Уже отправил на почту. Ты сказал ей про дом?

Нет, не сказал. Не мог подобрать подходящего случая. Но в скором времени собирался это исправить.

— Пока нет. На завтра все в силе?

— Да, — ответил друг, — я буду вас ждать.

НАДЯ

Наблюдать за Антоном в своей квартире было весьма забавно. Квартирка довольно крошечная — две комнаты и кухня. Мне с Красавчиком вполне хватало пространства. Но, когда с нами начал жить Антон, я поняла, насколько маленькая у нас жил. площадь… Да и вообще, Антон слишком большой и занимает много места.

Лениво перевернулась на бок и решила все же встать с кровати. Приведя себя в порядок, я прошла на кухню, где и застала Антона. На лице тут же расцвела улыбка. Особенная. Предназначенная лишь для этого мужчины.

Франц посмотрел на меня поверх чашки с кофе, и теперь уже я увидела улыбку, предназначенную только мне. Антон отставил напиток в сторону и раскрыл свои объятия, я шагнула вперед и тут же попала в кольцо его рук. Села к нему на колени и страстно поцеловала, запустила руки в его волосы и прижалась еще теснее. Мне кажется, я никогда не смогу им насытиться. Я теряюсь в нем, и это навсегда.

Когда воздуха в легких не осталось, все же пришлось оторваться от Франца. Я еще несколько раз поцеловала его в щеку и провела носом по шее, вдыхая его аромат.

— Нас пригласили на ужин, — сказал он.

Я вопросительно посмотрела на него, надеясь на продолжение разговора.

— Стив, — я все еще смотрю вопросительно, — мой друг, Стив.

Я думала, что меня уже ничем не удивить, но тут Антон делает такое признание. Думаю, вид у меня был весьма ошарашенный, потому что мужчина картинно закатил глаза.

— Друг?

Антон кивнул, и я поняла, что он начинает раздражаться.