тоже без денег останешься и тоже голова загудит. По принятии «Грызлодера» Форд рассудил, что загадочное происшествие его больше не волнует.

– Слушай, Форд, – сказал Зафод, – все в ажуре и по кайфу.

– Ты хочешь сказать, что держишь все под контролем?

– Нет, не хочу, – возразил Зафод, – не хочу сказать, что все держу… под контролем. Тогда оно не было бы в ажуре и по кайфу. Если хочешь знать, что случилось, буду лапи-лаки-лаконичен: вся ситуация у меня в кармане. О’кей?

Форд пожал плечами.

Зафод прыснул в свой бокал. Жидкость вскипела, перелилась через край и принялась вгрызаться в мраморную стойку.

Небесный странник – цыган с безумно-страстным цветом кожи – подошел к ним и принялся наигрывать на электрической скрипке, пока Зафод не сунул ему пачку кредиток, чтобы он ушел еще раз.

Цыган пристал к Артуру и Триллиан, сидевшим у другого конца стойки.

– Не знаю, что это за местечко, – сказал Артур, – но у меня что-то мурашки бегут по коже.

– Выпей еще, – молвила Триллиан. – Рассейся.

– Так выпить мне или рассеяться? – вопросил Артур. – Это действия взаимоисключающие.

– Бедненький, ты, похоже, действительно не создан для такой жизни…

– И это ты называешь жизнью?

– Что-то ты заговорил, как Марвин.

– Из всех, кого я знаю, Марвин – самый здравомыслящий. Ты не знаешь, как бы нам спровадить этого скрипача?

Появился официант:

– Ваш столик готов.

Если взглянуть на ресторан снаружи (чего еще никто не пробовал), то невольно захочется сравнить его с гигантской морской звездой, распластанной на забытой скале. В каждом щупальце звезды – бары, кухни, генераторы силового поля и турбины времени, которые медленно раскачивают всю систему взад-вперед, до критической точки и обратно.

В центре ресторана – огромный золоченый купол, почти шар. Туда и направились Зафод Библброкс, Форд Префект, Артур Дент и Триллиан. Кругом сверкало стекло, блестело серебро, сияло золото. Артур таращил глаза на всю эту роскошь.

– У-у-ух, – сказал Зафод. – И-и-их!

– Потрясающе, – выдохнул Артур. – Сколько народу… Какие вещи…

– Так называемые вещи, – тихо пояснил Форд, – тоже подпадают под определение народ.

– Огни… – сказала Триллиан.

– Столы… – сказал Артур.

– Наряды… – сказала Триллиан. «Точь-в-точь судебные исполнители, описывающие имущество», – подумал зеленый официант.

– Очень популярное заведение, – говорил Зафод, лавируя между столиками – мраморными, платиновыми, из красного дерева. За каждым сидела компания экзотического вида. – Все в пух разряжены – событие! – продолжал Зафод.

Столики, столики, столики – целая тысяча, по предположению Артура – окружали центральную эстраду, где небольшой оркестр исполнял легкую музыку. А между столиками там и сям качали кронами пальмы, журчали фонтаны, бездельничали гротесковые статуи… короче, тут наличествовали все приметы хорошо продуманной безумной роскоши.

– Молодец, компьютер. Видно, славно промыл ему кишки мой прадед, – щебетал Зафод. – Я всего-то велел ему отвезти нас в ближайшее место, где кормят, а он забросил нас в «Конец Вселенной». Напомни, чтобы я его отблагодарил при случае.

Он помолчал.

– Здесь – все. Просто все, кто был знаменит, велик и так далее.

– Был? – переспросил Форд.

– В данном месте и времени, в конце Вселенной, принято изъясняться сплошным прошедшим временем. Все уже было, понимаешь? – пояснил Зафод. – Привет, парни, – окликнул он компанию гигантских игуан. – Как поживалось?

– Это не Зафод ли Библброкс? – спросила одна игуана другую.

– По-моему, он, – отвечала та.

– Ну это уже просто финиш прикола, не правда ли? – заметила первая игуана.

– Да-а, чудная старушенция – Госпожа Жизнь, – поддакнула вторая.

– Это как ты сам с ней поладишь, – возразила первая, и их челюсти снова сомкнулись. Они ожидали величайшего шоу во всей Вселенной.

– Эй, Зафод. – Форд попытался поймать друга за руку, но под влиянием трех проглоченных в баре «Пангалактических грызлодеров» промахнулся.

– Это же мой старый браток, – проговорил Форд, тыча куда-то дрожащим пальцем. – Хотблэк Дезиато! Во-он тот, в платиновом костюме за платиновым столиком.

Зафод попытался проследить за движениями Форда, от чего у него закружилась голова. И все же он узрел объект.

– А, ну да, – обронил он, и тут до него дошло, кого, собственно, он видит. – Эгей-гей! – воскликнул он. – Ну этот парень и взлетел! Супершишка среди супершишек! Не считая меня, конечно.

– А он в принципе кто? – спросила Триллиан.

– Ты не знаешь, кто такой Дезиато? Может быть, ты и о «Зоне бедствия» не слышала?

– Нет, – честно сказала Триллиан.

– Ты не слышала о самой сногсшибательной, – сказал Форд, – самой громкой…

– …самой денежной… – подсказал Зафод.

– …рок-группе в истории Элейн… э… – Форд стал подыскивать слово.

– …в истории самой истории, – предложил Зафод.

– Нет, не слышала.

– Вот тебе и на, – сказал Зафод. – Мы добрались до конца Вселенной, а ты, считай, и не жила еще. Ну ты и растяпа.

Он повел Триллиан под ручку к столику, где все это время терпеливо ожидал официант. Артур побрел за ними, чувствуя себя одиноким и никому не нужным.

Меж тем Форд стал проталкиваться сквозь толпу с целью возобновить старое знакомство.

– Привет, э… Хотблэк, – окликнул он, – как жизнь? Страшно рад тебя видеть, старина. Ну как, все грохочешь? И выглядишь ты классно, прямо огурчик: такой же кругленький, зелененький и в пупырышках. Просто диво.

Форд похлопал приятеля по спине, слегка удивленный отсутствием реакции. Однако «Пангалактические грызлодеры», что плескались в его мозгу, посоветовали ему не робеть.

– Время молодое помнишь? – сказал он. – Мы ведь вместе тусовались, верно? Бистро «Нелегаль» не забыл? А «Империю обжор», которую Глист держал? А «Приют алконавтов»? Прекрасная эпоха нам выпала, верно я говорю?

Хотблэк Дезиато ни словом, ни жестом не выразил своего мнения о «прекрасной эпохе». Форд не сдавался:

– А в рассуждении чего покушать мы прикидывались санитарными инспекторами, верно? И конфисковывали себе еду и выпивку, верно? Пока не отравились. Да, а помнишь, как мы пили и несли пургу ночи напролет? Ну, в этих вонючих номерах над «Лукафе» в Гретхен-Тауне, на Новобетелье, а ты вечно уединялся со своей фиксгармоникой и возился с песнями. У нас эти песни просто в печенках сидели. А ты говорил, что ну и плевать, а мы говорили, что нам не плевать, потому что печенок жалко. – Взгляд Форда подернулся мглой воспоминаний. – А ты говорил, что звездой быть не хочешь, – продолжал он, шалея от ностальгии, – потому что звездная система – это лажа. А мы говорили – все трое: Хадра, Сулижу и я, – что сначала надо звездой стать, а так твое мнение ничего не значит, потому что звездой тебе не бывать. А теперь, погляди-ка! Ты сам эти звездные системы покупаешь пачками! – Обернувшись, он потребовал внимания от окрестных столиков: – Перед вами человек, который покупает звездные системы! Хотблэк Дезиато ничем не подтвердил и не опровергнул этого заявления, и публика быстро потеряла к нему интерес.