Сцена, которая развернулась на морском берегу на севере Дублина, выглядела примерно так.

Фрэдди Левек нажал кнопку, и с внешне безобидным траулером случилось несколько вещей. Во-первых, одновременно – ну, или настолько близко по времени, что казалось, что одновременно – взорвались пироболты, и фальшивая обшивка судна полетела в океан. И на том месте, где раньше находилось обшарпанное старое дерево, оказалась бронированная обшивка, усеянная амбразурами. Что изящно подводит нас ко второму событию: из амбразур с жужжанием высунулись автоматические пушки разнообразных калибров, так что «Улисс» стал напоминать огромного и – потенциально – очень агрессивного металлического ежа. Наконец, в-третьих, с характерным звуком пушечного выстрела в воздух взлетел низковысотный неавтономный спутник – чтобы Вихрь Жук и Левек могли наблюдать за полем боя с высоты птичьего полета. Хотя, как выразился Левек, «это не поле боя, это зона уничтожения».

Кабина в кормовой части судна внезапно пришла в движение: при помощи пневматической системы она была поднята на верхушку центральной мачты, что давало кораблю 360 градусов обстрела из многозарядного ружья пятидесятого калибра, а также разнообразных гранатометов и гарпунов. А после этого зрители на берегу были дезориентированы вспыхнувшим ярким светом, который исходил со спутника из камер на солнечных батареях и отражался от прожекторов на бортах.

Все это, конечно, впечатляло, но не было непреодолимым для силовиков, которые отреагировали так, как их учили: открыли огонь. Они послали поток свинца в направлении этой световой «стены плача», в кольце которой лежал «Улисс». Но только двадцать процентов выпущенных пуль попали в корабль, и даже те, что достигли цели, нанесли урона не больше, чем монетка, брошенная в стену.

Высоко вверху в «центре управления» Левек полностью контролировал происходящее.

– Мы сейчас сотг’ем с лица земли этих идиотов! – ликующе произнес он в микрофон. – Они вообще не понимают, что пг’оисходит!

– Ударь по главному зданию, -– сказала Жук с мостика, – и отступаем.

Левек принялся поливать берег ураганным огнем из сдвоенной скорострельной минипушки.

– Некуда спешить, – возразил он. – Шеф сказал пг’овести полную пг’овег’ку.

– Выпускай ШИП, Левек! – приказала Жук. – Не забывай про вертолеты.

Левек закатил глаза:

– Eh bien22. Выпускаю ШИП.

При помощи джойстика Левек навел на цель боеголовку в форме гарпуна – хотя, строго говоря, ее радиус поражения составлял пять километров, и она не нуждалась в нацеливании, если ее цель лежала не ближе пятидесяти метров к щитам «Улисса».

– Bonne chance, monsieur23 ШИП! – сказал он и выпустил боеголовку, которая по сужающейся спирали устремилась к главному зданию клуба, находившемуся в ста метрах от берега. ШИП оторвал кусок от старинной колокольни и затем с глухим звуком врезался в главный вход.

– Не в бг’овь, а в глаз! – произнес Левек и немного усилил светофильтры шлема: смотреть на взрыв ШИПа без защиты было опасно. Внизу, на мостике, Вихрь Жук тоже прибавила защиту и похлопала руками по своей экипировке, чтобы убедиться, что все оружие на месте. Сама Жук предпочитала ковровую бомбардировку, но шеф был убежден, что это слишком топорно – он сказал, что люди часто выживают, даже когда при землетрясении им на головы падает целое здание; так что он требовал видеоподтверждения для каждой из пяти целей.

Как только ШИП будет активирован, Левек и Вихрь Жук выйдут на берег, проложат себе путь мимо стонущих раненых и разыщут министров.

А все, кто мог бы их остановить, будут не в том состоянии, чтобы это сделать.

В процессе активации ШИП не выглядел особенно впечатляюще. Бронированная обшивка носовой части отпадала, открывая светоотражающие пластины. Затем возникала световая вспышка, похожая на вспышку старинных фотоаппаратов, и после этого вся бомба превращалась в нечто похожее на жидкую грязь.

Если бы на все это смотрел какой-нибудь ребенок, он вряд ли оценил бы происходящее по «вау-шкале» больше чем на два. Пока его глаза не начали бы гореть. Два сотрудника из группы охраны немецкого министра даже успели обрадоваться, что это огромное устройство, пробившее стену, по всей видимости, не сработало. Но на самом деле гораздо более впечатляющим было то, что происходило за пределами видимости. ШИП выполнит задачу, для которой он, собственно, и был создан.

Во-первых, он проникал в ближайшую доступную сеть и генерировал звуковую ударную волну, которая на пятнадцать минут почти полностью обездвиживала всех имеющих несчастье носить наушники. И «почти» только по той причине, что внутренние органы и глазные яблоки жертв продолжали функционировать – так что закатывать глаза можно было сколько угодно, но вряд ли кто-то будет способен на что-то большее.

Как только звуковой удар обездвиживал всех сотрудников любой охраны, ШИП испускал направленный электромагнитный импульс, который выводил из строя все батарейки и работающие на электричестве приборы, транспортные средства и системы коммуникации в радиусе пяти километров.

Словом, игра окончена для всех, кроме «Улисса», защищенного при помощи электромагнитных систем.

Левек в своем «гнезде» радостно захлопал в ладоши, наблюдая, как в двух километрах к северу с неба свалился вертолет.

– Вот он, ШИП! – сказал он. – Мне так нг’авится аббг’евиатуг’а. Что она значит, напомни?

Вихрь Жук была на палубе, спуская на берег сходни, которые управлялись удаленно при помощи приложения на смартфоне.

– О, это довольно глупо, – откликнулась она. – Шеф просто пошутил.

– Глупо? Ты хочешь сказать, что наш шеф глуп? Ты это имеешь в виду?

– Нет, я бы никогда не осмелилась такое сказать.

– Тогда говог’и.

– Ну ладно. «Шарашащая импульсная пушка».

Левек фыркнул:

– Шаг’ашащая. Моя любимая часть.

Это было весьма характерно для Левека – он шутил и каламбурил, когда перед ним расстилались боль и смерть. Вихрь Жук видела как минимум шесть столбов дыма, поднимавшихся в местах крушения военной техники; десятки сотрудников охраны лежали на земле, недвижимые, словно статуи – последствия звукового удара. Она была рада, что Коул Вангер выбыл из игры – а то он начал бы мучить этих людей просто ради развлечен™. Она, конечно, и сама была далеко не ангел и все равно их всех убьет – но только потому, что ей за это платят.

– Пошли, Левек. Шок длится от пятнадцати до тридцати минут.

– И что? – невозмутимо отвечал Левек. – Если вг’емя истечет, мы их пг’осто застг’елим. Не вижу проблемы.

Но на самом деле проблема к ним уже приближалась. На огромной скорости и без какого-либо управления.

Инспектор Дьяволо Конрой решил полностью использовать те возможности, которые ему предоставлял инновационный 3D-принтер Старка, и напечатал себе разнообразного оружия, каждую единицу которого закодировал на распознавание своих отпечатков пальцев.