— Так точно.

— Мы маленькая, бедная страна и поэтому должны уметь угодить всем. Чтобы получить больше других. Потому что больше получает не тот, у кого больше, чем у других, денег, а тот, кто умеет лучше остальных торговаться. Таки давайте начинать торговаться… Запросите у наших «друзей» все имеющиеся в их распоряжении сведения по означенному фигуранту в обмен на обещание предоставить в их распоряжение информацию от нас. Но только не всю и не сразу, потому что если сразу, то торга не получится. Всегда нужно что-то немножко оставить на потом…

* * *

— Мы хотим сообщить вам радостную новость… С вами хочет поговорить наш лидер.

«Какой лидер?» — недоуменно промолчал Галиб. Как будто их десять! Лидер он и есть — лидер. В единственном и неповторимом числе.

— Лидер — это наш Президент! Он хочет выйти с вами на видеосвязь. Лично.

Галиб задумался. И никак не выразил своих восторгов и энтузиазма. По причине того, что числясь Галибом, был черт знает кем, хрен знает откуда и не понятно для чего и менее всего хотел беседовать с глазу на глаз с Президентами.

— Галиб очень рад и признателен за оказанное ему высокое доверие! — радостно заверил Помощник.

Галиб, помедлив, согласно кивнул. Ну да, рад.

— Но есть некоторые сложности, — начал аккуратную подводку Советник.

— Какие? — спросил Помощник.

— Я бы хотел объяснить это лично Галибу.

— Ну?..

— Я бы хотел объяснить это тет-а-тет.

А вот это невозможно, потому что обеты, клятвы и зароки. Их нельзя нарушать, чтобы не прогневать Аллаха, ибо он всё видит и слышит. А Аллах — он выше всех. Никак невозможно.

Галиб покачал головой и указал на Помощника.

— Вот упрямый… абориген. Ну, хорошо. Попробуем через чужие уши.

— Поймите, наш лидер не может… ну, то есть не имеет права, потому что есть протокол, который регламентирует формат встреч и переговоров. И если предполагается конфиденциальный разговор, то собеседников должно быть двое, а не семеро. Как вы с ним будете говорить один на один?

Галиб ткнул пальцем в Помощника. Помощник услужливо поклонился.

Тьфу… Какой же это один на один, когда третий, который лишний, впутывается?

— И как вы будете отвечать нашему лидеру?

Галиб опять указал на Помощника. Тот будет отвечать! За него! В прямом и переносном смыслах!

— Но разговор может затрагивать секреты моей страны, о которых может знать лишь ограниченный круг людей. Как избежать риска?

Галиб посмотрел на Помощника. И чикнул ладонью поперёк горла. Помощник грустно кивнул.

Пантомима была совершенно понятна — он ничего никому не скажет, потому что если скажет, то лишиться головы, которая уже никому ничего не передаст.

— А лицо… Скажите, платок обязателен? Очень трудно беседовать с человеком, не видя его реакций. Я прошу понять меня правильно. Наш лидер!.. Он не привык… У нас светское государство. Не может ли многоуважаемый Галиб сделать для него исключение?

Галиб поднял взгляд к потолку, воздел руки и мотнул головой.

— Галиб не может нарушить данной клятвы, так как поклялся именем Аллаха. Аллах всё видит. Галиб — слуга Аллаха. Аллах страшнее вашего лидера, — перевел Помощник. — Галиб не может показать своё лицо. Только если высшее духовенство, собравшись вместе, вынесет вердикт, снимающий с него обет, данный Аллаху. Но это очень долгая и сложная процедура.

Ну никак с ними не сговориться! Тут нужно какое-то другое решение.

— Я услышал вас. Мы уважаем обычаи вашего народа и вашей религии. Мы ценим многоуважаемого Галиба и постараемся убедить нашего лидера соблюсти предложенный формат встречи. Что станет особым знаком нашего к Галибу расположения. О подробностях беседы я, надеюсь, смогу сообщить вам в самое ближайшее время.

На этом высокие договаривающиеся стороны разошлись. Так ни о чем и не договорившись.

— Ну что? — спросил шефа какой-то там третий референт второго заместителя атташе по культуре их дипломатического представительства.

— Ни хрена. Упёрлись как ишаки! Деньги берут без всяких условий, хоть в дерьме их вываляй, хоть свинье в брюхо запихни! А тут ни в какую. Президента нашего в цент не ставят! Хрен их поймёшь, кто за кого говорит и кто решения принимает! Одно точно — пока мы не отстегнём Галиба от помощников, сладу с ним не будет.

— А как отстегнуть, когда они ни на минуту не расстаются?

— Хирургически, Майкл, хирургически! Как аппендикс! По жизненным показаниям… Не может свинячий хвостик кабаном крутить. Не бывает так!

— Какой кабан? — не понял Майкл.

— Наш. Тот, что на долларах! Которые вы за службу получаете! Похоже, зря… Готовьте ваши соображения по изоляции агента Крюгера и перевода его под нашу полную юрисдикцию. Не может быть у любимой жены лишних ухажёров. Один должен быть, единственный, который ей подол задирает и имеет… Исключительное на неё влияние! Ясно?

— Так точно!

Теперь ясно, потому что образно и доходчиво.

— И ещё… Проведите анализ существующих персон и выделите подходящие под формат Галиба кандидатуры, которые смогут его, при необходимости, заменить. Не может на нём, как говорят русские, свет клином сойтись…

— Что? Какой клин?

— Клин это… железка такая, которая в бревно вбивается, чтобы его надвое развалить. Так русские дрова заготавливают.

— А бензопилы и электрические колуны?

— Нет у них электрических колунов, клинья у них… Которые они между всеми вбивают. Учите пословицы, Майкл. Или враг расколет вас на первом допросе, как то полено.

— Клином?! — не на шутку испугался Майкл. — Они так допрашивают?

— И ещё хуже! И если вы мне не обеспечите изоляцию Галиба, я отправлю вас на внедрение в… Йошкар-Олу! В их город у чёрта на рогах…

— Так точно! Сделаю! — побожился Майкл. Потому что Йошкар-Ола звучало даже страшнее, чем Аляска. Тем более на рогах!

Этот сделает. Потому что прижился и пригрелся здесь, в горячих песках. И менять их на холодные русские сугробы точно не захочет.

Сделает!..

* * *

Встреча проходила в тесной, дружественной обстановке. Без свидетелей и соглядатаев. Не там, где они бок о бок, может быть, всего в трёх кварталах друг от друга, а сильно неблизко. Как и всегда происходили.

Два человека стояли на пустой набережной, где ревел, всё заглушая, морской прибой. Один прилетел из пункта А. И второй из пункта А. Два человека встретились в пункте Б, преодолев несколько тысяч километров, хотя могли, если никуда не лететь, дойти до друг друга пешком.

— Зачем искал?

— Затем, что нужен. Не был бы нужен — не искал.