улыбнулась, когда его бедра дернулись. Я позволила своим рукам блуждать по его узким кожаным штанам, пока не почувствовала, как его твердость напрягается, чтобы освободиться.

Я не теряла времени, вытаскивая его член из штанов, мой рот наполнился слюной. Мое сердце бешено заколотилось, когда я увидела его пронзенный член. Волна удовольствия прокатилась по моему телу, когда я представила, как этот металлический стержень мог бы ощущаться глубоко внутри меня.

Его член пульсировал, когда я обхватила его рукой и сжала. Он был крупнее чем у Остина, это было очевидно сразу, и длиннее тоже. Как он умудрился втиснуться в эти узкие кожаные штаны, оставалось загадкой.

Баэль наблюдал за каждым моим движением с яростной напряженностью, его дыхание участилось немного быстрее, чем раньше. Но он был доволен, что позволил мне это, доволен, что позволил мне взять все под контроль. Поэтому я взяла его в рот, обводя языком его пирсинг. Он застонал, и когда я взглянула на него из-под ресниц, его голова была откинута на матрас.

Я не втягивала его в рот полностью. Нет, я только дразнила его. Я нежно пососала его кончик губами, облизывая нижнюю часть его пульсирующей головки, зная, что это сведет его с ума. Его кожа была мягкой и бархатистой, и я не смогла удержаться, чтобы не провести головкой по губам, как помадой. Он застонал, когда я сделала это, выругавшись себе под нос.

Остину никогда не нравилось, что я делаю это для него. Он сказал мне, что для женщины унизительно становиться на колени. В то время я думала, что это просто одна из его рыцарских причуд, но теперь это заставило меня задуматься, не был ли он просто ханжой. Либо так, либо его проблемы были намного глубже, чем я когда-либо замечала.

Казалось, у Баэля не было никаких сомнений по поводу моего рта или языка. Я могла сказать, что он хотел проникнуть глубже, но я не позволила ему. В конце концов, он действительно сказал, что сегодня вечером я главная.

Выпустив его изо рта, я медленно поползла вверх по его телу, останавливаясь, чтобы нанести несколько медленных поцелуев на его кожу, задерживаясь на каждом проколотом соске и перекатывая их между губами. Его руки были сжаты по бокам, как будто он изо всех сил сдерживался, чтобы не запустить пальцы в мои волосы. Не то чтобы я возражала.

Я устроилась на его бедрах, чувствуя, как его длина прижимается ко мне. Было трудно не тереться об него и не получать собственное удовольствие в этот момент. Вместо этого я подняла его в сидячее положение, а затем медленно обхватила ногами его бедра, пока действительно не оказалась у него на коленях.

Он поцеловал меня, и я позволила ему это. Я чувствовала исходящее от него напряжение, сдержанность. Его руки скользнули вниз по моей спине, оставляя после себя покалывающее тепло.

Мои бедра начали колебаться, скользя по его члену и исторгая глубокий, гортанный стон с его губ в мой рот. Я улыбнулась ему, зарываясь пальцами в волосы у него на затылке и крепко сжимая их.

Теперь мы двигались быстрее, мы оба стонали от трения между нами. Мое тело уже было податливым и готовым для него. Баэль отпустил мои губы и отстранился, глядя мне в глаза с чем-то похожим на искреннее недоверие в своих.

— Ты такая чертовски красивая, — сказал он, снова переводя взгляд на мой рот, как будто не мог ничего с собой поделать. — Я мог бы смотреть на тебя часами и каждое мгновение находить что-то новое, что очаровывало бы меня.

Наклонившись вперед, он провел языком по моей нижней губе, заставляя мои бедра покачнуться в ответ.

Мне нужно было, чтобы он был внутри меня. Мне нужно было это прямо сейчас, и я не могла больше сдерживаться.

Приподняв мои бедра, я почувствовала, как Баэль обхватил мою задницу и приподнял меня, пока я вводила его член в себя. Медленно он усадил меня на себя, и я не торопясь опустилась, закатив глаза, когда он широко растянул меня. Лоб Баэля коснулся моего, и его глаза были закрыты, когда он задрожал, снова сдерживая себя изо всех сил.

Я уже много лет не была такой полной. После того, как я села и почувствовала этот проколотый кончик глубоко внутри себя, я начала двигаться. Я двигалась на нем вверх и вниз, медленно, нежно. Его дыхание на моей шее было прерывистым, и пот выступил бисеринками на нашей коже там, где мы были прижаты друг к другу.

Его руки снова были в моих волосах, когда я ускорилась, извиваясь на его коленях немного сильнее, чем раньше, нуждаясь в том, чтобы почувствовать давление. Его бедра начали двигаться вверх, говоря мне, что он быстро проигрывает битву со сдержанностью, но мне было все равно. Это было слишком приятно, чтобы беспокоиться, и я хотела быстрее.

Баэль, должно быть, понял, потому что за считанные секунды перевернул меня на спину еще глубже на матрасе, вообще не выходя из меня. Он, не теряя времени, вошел глубоко, прежде чем прижаться ко мне тазовой костью. Волны удовольствия прокатились по мне, и это было глубже и основательнее, чем я когда-либо испытывала.

Его длинные светлые волосы коснулись моей груди, когда он толкнулся сильнее, не сводя с меня глаз. Он тихо ругался при каждом толчке, и иногда все его тело дрожало, как будто он вот-вот воспламенится.

То, как он смотрел поверх меня, было воплощением красоты. Его мускулы перекатывались под загорелой кожей, а татуировки, казалось, плавно двигались, когда свет свечей отражался от каждой четкой линии и изгиба. Выражение его лица было почти диким, глаза горели потребностью и ненасытной похотью.

Как бы сильно мне ни нравилась та его сторона, которая любила его загадки и фокусы, я не могла отрицать тот факт, что еще много лет буду видеть именно этот образ в своих снах. Каким-то образом я знала, что этот человек будет преследовать меня.

За окном фургона прогремел гром, и начал усиливаться ветер, слегка раскачивая его. Та летняя гроза настигла нас, и каждый раз, когда он входил в меня, дождь лил все сильнее.

С приливом энергии я запустила пальцы в его длинные волосы и дернула назад, вызвав у Баэля стон, похожий на рычание. Он мрачно улыбнулся, и я толкнула его в грудь. Он подтянул меня к себе, пока я снова не оказалась верхом на его бедрах, его сильные руки крепко обхватили меня, прижимая нас друг