Пожалуй, это было даже к лучшему. Спать хотелось гораздо больше, чем постигать азы секса. Да и мамин ор, подкрепленный угрозой рассказать все папе Грише, если я в течении часа не приеду домой, как-то не очень располагал к романтичному настрою, так что я не особо расстроилась, хотя расставаться с Сережей жутко не хотелось. Привычная жизнь представлялась теперь не более, чем мучительными часами до встречи с ним, и меня ломало возвращаться к ней. Всю дорогу любовалась им, а на остановке, где нам предстояло расстаться, не могла оторваться от него, целуя жадно, неистово.

В это мгновение я любила его той абсолютной, чистой любовью, не знающей предательства, обмана и слёз. Той, которой человек любит лишь один –единственный раз в своей жизни: доверчиво, открыто, без всяких «если» и «но». Той, которой никогда больше не буду любить ни одного мужчину, даже его.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Окрыленная чувствами, я со счастливой улыбкой летела по поселку, здороваясь со всеми подряд и желая им прекрасного дня. Люди с улыбками смотрели мне в след, иногда крутили у виска, но меня это только веселило. Даже мама не смогла испортить мне настроение, хотя орала так, что окна дребезжали. Каких только эпитетов я не наслушалась в свой адрес и даже чуть не схлопотала пощечину, когда Жанна Борисовна обнаружила на моей шее засосы, и история о приехавшей подружке рассыпалась, как карточный домик. Полдня мама допытывалась с кем я трахаюсь, где вообще умудрилась подцепить какого-то нищеброда, но так и не дождавшись ответа, записала меня на прием к гинекологу, и начала известную песню на тему статуса, «нашего круга», венерических заболеваний и секса в целом. На моё счастье приехал папа Гриша, и увёз её к кому-то на обед.

Выдохнув с облегчением, я собиралась, наконец, поспать, но тут мне позвонила Олька. Они с мамой решили вернуться пораньше и уже были в городе. Естественно, мы тут же договорились о встрече, и через полчаса я мчалась в какую-то кофейню в центре города, которая встретила меня умопомрачительным ароматом кофе и оглушительным визгом. Не замечая шокированных лиц, навстречу мне неслась моя любимая звездочка. Рыжие волосы развевались за спиной, словно хвост кометы. Белоснежный кроп-топ подчеркивал красивый загар, а точеные ножки, упакованные в золотистые шпильки, мелькали в разрезах разноцветной юбки, привлекая мужские взгляды. Олька, как и всегда, была ослепительной, невероятно хорошенькой и бесконечно родной.

-Олька! – задохнувшись от радости, сжимаю ее в объятиях. Чувство, будто я обрела, наконец, часть себя. Настолько мне ее не хватало, что слезы наворачивались на глаза. Олька тоже не могла сдержать эмоций, и уткнувшись мне в плечо, плакала.

-Я так по тебе скучала, Сластёнчик. Ты не представляешь…

-Да конечно, куда уж нам?! - сыронизировала я, чуть отстранившись. Олька засмеялась. А потом наши взгляды встретились, и у меня сердце сделало скачок, стоило заглянуть в ее синие, искрящиеся весельем глаза. Не знаю, что это было, проанализировать не удалось, Олька потащила меня за столик и я благополучно выкинула из головы этот странный бред. Да и не до него сейчас было.

Сделав заказ, мы, ни на минуту не умолкая, щебетали, перескакивая с темы на тему, боясь что-то не успеть. Олька тут же принялась планировать вечеринку в мою честь.

-В конце недели у родителей какая-то тусня намечается, ночевать они будут в городской квартире, так что дом в нашем распоряжении. Будем знакомить тебя с местным колоритом. Всем уже не терпится, я же им все уши про тебя прожужжала.

-Надеюсь, не в своем стиле? – уточнила я скорее для вида, не сомневаясь, что подруга расписала меня в таких красках, что теперь ее знакомые ждут какую-нибудь «мисс Вселенная».

-А чем тебе мой стиль не нравится? – естественно, возмутилась она.

-Да мне –то нравится, но боюсь, твои знакомые будут разочарованы.

-Чего? Что еще за разговоры? Ты вообще себя в зеркало видела? – начала Прохода свою извечную песню о моей неземной красоте.

-Всё-всё, они будут сражены! – засмеявшись, поспешила я закрыть тему, но Олька уже оседлала любимого конька.

-Естественно! Такая девочка приехала! Да за одни ноги можно душу продать, я уж про все остальное не говорю. Ты у меня королева и никак не меньше! Все пацаны будут у твоих ног. Они у нас в отличие от ваших столичных идиотов шустрые, быстро тебя в оборот возьмут. Может, и понравится кто, а то до сих пор даже не целованная ходишь.

-Не переживай, взял уже в оборот один «шустряк», и целовалась уже, и почти все было… - поделились я, наконец, своей главной новостью, с довольной улыбкой наблюдая, как меняется лицо подруги.

-Как? - поперхнулась она, растерянно хлопая ресницами. - Когда? И ты мне ничего не рассказывала? – ожидаемо посыпался град возмущенных вопросов.

-Когда бы я тебе рассказала, если ты отдыхать уехала?

-В смысле? Ты что, здесь кого-то встретила?

-Ну, а где еще? – засмеялась я. У Ольки был такой восторженный вид, что и без того переполнявшие меня радость и счастье начали зашкаливать.

-Так, Вознесенская! Сейчас же, в подробностях всё-всё – всё, вплоть до цвета его трусов!

-О, ну, это легко. Я его, когда встретила, на нем только трусы и были. Красные, кстати.

-О, Боже! Рассказывай давай! – нетерпеливо потребовала Прохода. Я откашлялась и только собралась начать свой рассказ, как за спиной у Ольки вырос накаченный шатен и знаком попросил меня помолчать.

Ну, я и замолчала, едва сдерживая умиленную улыбку, когда он достал из-за спины охапку цветов. Вот только вместо того, чтобы красиво преподнести их, этот недоделанный романтик надел букет Ольке на голову и спокойной уселся за наш столик, с довольной улыбкой оглядывая дело своих рук. Охренев с такого поворота событий, я лупила во все глаза, не в силах подобрать цензурных слов. Прохода тоже на мгновение застыла в шоке, но потом сорвала с головы букет и соскочив со стула, шарахнула им со всей дури по башке этому шутнику, отчего он заржал на всю кофейню.

-Молодых, тебе последние мозги шайбой отбили? – уложив растрепанный букет на соседнее сидение, едко поинтересовалась Олька, но подрагивающие уголки губ с головой выдавали то, что ей безумно приятно даже такое «экстравагантное» внимание любимого. И для него это, судя по улыбке, был не секрет.

-И тебе привет, Искорка, - подмигнул он, и взяв ее за руку, притянул к себе, впиваясь в ее губы глубоким поцелуем, который быстро перерос в настолько глубокий, что мне стало неловко и пришлось покашлять.