Вонь гнилых фруктов и протухшей на солнце рыбы упрямо лезла в нос. Найджелу казалось, что он тонет в зычных криках зазывал и торгашей, ругани стражников и гомоне толпы. Задание было не из приятных, тем более что по плану ему выпало слишком мало действия, он больше должен был слушать, смотреть и не выделяться. Поэтому за это утомительное утро он уже несколько раз получил чьим-то локтем в живот и успел почти оглохнуть от яростных споров, где за каждый медяк рвали и горло себе, и уши окружающим. Однажды его даже пытались обокрасть. Воришка был так ловок, что Найджел смог заприметить лишь чужую кисть, ползущую по его поясу к мешочку с золотом, а после услышал из толпы крики боли, когда он сломал незадачливому грабителю три пальца.

Несмотря на многолюдство, вонь и шум, от толстяка Шнека, слуги господина городского судьи, мало что ускользало. В углу огромной клетки, что была выставлена на всеобщее обозрение в самом центре рынка, сжалась всем известная орчиха – исхудавшая, точно скелет, с выдранными волосами и вся покрытая грязью и кровью, она уже не представляла собой какую бы то ни было угрозу, да и вся забава от ее присутствия сошла на нет – людям стало скучно, они к ней привыкли. Найджел был равнодушен к диким зверям в клетках, поэтому просто прошел мимо, углубляясь в торговые ряды. Меж прилавков ходили горожане и слуги богатых вельмож. Бродили без дела бездомные менестрели, в грязи играли дети, а о валяющихся прямо на проходе собак все спотыкались. Некоторые из местных бардов сидели на перевернутых бочках и развлекали толпу, весело перебирая струны своих арф и лютен. Порой они изливали в народ баллады, и далеко не всегда эти их песни были ладными и приятными слуху, чаще – грубыми и злободневными.

Рынок кишел множеством нищих, что выпрашивали милостыню у проходящих людей, уличные воришки сноровисто и без спешки зарабатывали своим нелегким «трудом» на хлеб, сетуя от бессилия – ведь половина добытых денег позже перейдет в жадные руки начальника стражи, учитывая тайную договоренность.

Подчас Найджелу Шнеку попадались гномы Нор-Тегли – куда же без них! Низкорослые купцы из Торгового Общества Свободных пытались продать свой товар. На их тележках чего только не было: прекрасной работы предметы домашнего обихода, дорогие приспособления и механизмы, привычные для гномов и кажущиеся волшебными для жителей королевства. Удивительные подзорные трубы, которые, если верить табличке, могли показать тебе друга, живущего в соседнем городе; бутылки с глухими пробками, которые никак не открутишь, пока не произнесешь нужного слова; «безопасные» кошелечки, куда искусной рукой мастера был встроен небольшой капкан, кусающий мелкими острыми зубчиками за пальцы любого, кто покусится на чужое добро.

В общем, торговая площадь жила своей привычной, обыденной жизнью, когда примерно в девять часов утра в рыночные ворота влетел маленький чумазый оборванец в затасканных лохмотьях и начал что есть мочи кричать:

– Слушайте все!!! Убийство в Старом городе! Убийство!

Вокруг бродяжки уже начала собираться толпа, а он все продолжал изливаться воплями. Найджел улыбнулся – он дождался.

– Что? Какое убийство? – недоумевали люди. Гортен хоть и столица, но на его улицах почти не происходило серьезных преступлений: хорошо работала тайная стража сеньора Прево, да и городские блюстители порядка не давали спуску негодяям.

– Можешь рассказать подробнее? – схватил за плечо мальчишку торговец горшками, сунув тому в руку медный тенрий.

– На аллее Ганновер произошло ночью зверское смертоубийство, – скороговоркой отвечал паренек. – Семья Уэрнеров вырезана вся! Убиты девять человек: старик и его жена, сын с супругой, два маленьких внука и три внучки! Дом сожжен дотла!

– Уэрнеров? – громко поинтересовался Шнек. – Это не тот ли Томас Уэрнер, разжалованный королевский министр?

– Убили министра? – Люди были поражены.

– Помилуйте, люди! Девять человек-то! Кто же это сделал? – недоумевали горожане. – Это люди Ночного Короля?

Так уж повелось, что различные мыслимые и немыслимые преступления простой народ приписывал Ночному Королю Сар-Итиада. И хоть большинство из них он, конечно же, не совершал, жители Гортена продолжали свято верить, что все это проделки его бесчестных рук.

– Утром там была тайная стража, – прошептал мальчишка, явно опасаясь собственных слов. – Они провели в доме несколько часов и выяснили, что…

Толпа уже собралась, казалось, со всех окружающих площадь кварталов. Здесь были и торговцы, и простые горожане, и стражники, не менее любопытные, чем остальные, даже гномы.

– Ну, что же они выяснили? – в нетерпении подгоняли люди. – Говори! Не бойся! Ну же!

– Они выяснили, что после убийства семьи Уэрнеров весь дом сожгли колдовским пламенем, – сказал бродяжка, осеняя себя знамением Хранна: «Убереги от заговора».

– Что? – провизжала торговка картофелем, повторяя суеверный жест. – К убийству причастны маги?

– Не совсем… – напустил на себя важный и таинственный вид «свидетель». – Командор тайной стражи сэр Тимос Блант считает, что это не обычное колдовское пламя.

– Что же тогда? – раздалось со всех сторон.

– Это Священный Белый Огонь.

Над торговой площадью на миг зависло тяжелое молчание, даже псы перестали лаять и, казалось, стали прислушиваться к разговору.

– Не может быть!!! – В какой-то миг рынок буквально взорвался сотнями криков, превращаясь в бушующее штормовое море. – Святые паладины не могли…

– Это не святые братья… – ответил бродяжка, видимо, довольный произведенным эффектом. – Там нашли кинжал. Весьма известный кинжал, – умело подогревая интерес, уточнил он напоследок.

– Чей? – спросила, затаив дыхание, какая-то женщина; рядом с ней располагался прилавок, заставленный пирамидами глиняных кувшинов. – Кому он принадлежит?

– Вы не поверите…

– Ну же!!! – потребовал ответа какой-то стражник.

– Его светлости графу Ильдиару де Ноту, – тихо-тихо прошептал мальчишка, но его слова услышали все.

Рынок вновь погрузился в молчание.

– Как?! Великий магистр?! – вскричал молодой человек в синем камзоле и таком же плаще, пробираясь в центр толпы; из-под его шаперона выбивались длинные серые волосы. Парень явно был рыцарем: перевязь с мечом и кинжалом на поясе и загнутые кверху золоченые шпоры свидетельствовали об этом. Он был строен, высок и довольно красив. Рыцарь нахмурил тонкие брови и недоверчиво сузил глаза, его лицо полыхало яростью. – Этого быть не может! Это клевета!!!

– А я слышал, что министра Уэрнера разжаловали именно по обвинению графа де Нота! – вставил Найджел Шнек. – Там было что-то о том, что старый министр, мол, выжил из ума!

– Все было совсем не так! – упрямо настаивал рыцарь в синем плаще. – Люди, не верьте! Это обман!

– Старый министр обвинял, помнится, нашего светлого графа в том, что тот его подсидел и оклеветал, чтобы занять его место. – Найджел выкинул очередной козырь. Толпа поддержала – многие помнили о том случае. Точнее, им так казалось…