возвращения до полуночи, а потом, когда, наконец, поняла, что Дима и Тимур не придут, уткнулась лицом в подушку и горько заплакала… Мне было невыносимо думать, что я настолько в них ошиблась! Подпала под их дьявольское обаяние… чуть ли не влюбилась! Подарила им девственность… и… взамен получила удар в спину. Надо же… такое подлое предательство. Пожалуй, я ожидала чего угодно, но не этого…

Наутро проснулась вся опухшая от слёз. Хотелось собрать вещи и с позором покинуть этот богатый дом, в котором мне теперь попросту нет места. Есть совсем не хотелось. Было противно смотреть на себя в зеркало. Использованная, поруганная дурочка, о которую вытерли ноги, чтобы в очередной раз показать ей её место. Монстры просто попользовались мною. Моим телом, душой… Заставили чувствовать себя особенной, заставили влюбиться… А потом также резко выбили почву из-под ног. Если они задумали всё это, чтобы попросту сломить мой боевой дух, то у них это получилось! Мне не хотелось идти на суд… Мне совершенно ничего не хотелось…

Однако потом мне позвонил Николай Викторович. Он был очень взволнован и сказал, что не спал всю ночь в поисках юриста для меня. Поднял все свои связи и таки отыскал нужного человека. Сказал, что я обязана пойти на суд и надрать им задницы. Да! Прямо так и сказал! Конечно, после такой самоотверженной помощи с его стороны, я не могла просто взять и всё бросить… Пришлось идти.

— Стороны пришли к мирному соглашению по поводу наследства? — строго спрашивает взрослая женщина-судья.

Александр Семёнович, пожилой юрист, специализирующийся на наследственных спорах, предупредил меня, что это стандартный вопрос, который обычно задаёт судья на таких заседаниях. Обычно, каждая из сторон отвечает: «нет», и тогда начинается разбирательство.

— Нет! — отчётливо говорю я.

Судья кивает мне и переводит взгляд на Черновских. Сегодня в суде не только Монстры, но и их мать. Женщина по-прежнему смотрит на меня ужасно высокомерно и усмехается, когда я произношу своё «нет».

Вздыхаю, видя, что Дима тихо говорит о чём-то Тимуру. Тот слушает его и кивает. Сейчас начнётся бойня, в результате которой моё хрупкое сердце, которое уже пошло трещинами, просто разобьётся вдребезги!

Наверное, они попытаются выставить меня в невыгодном свете. Как авантюристку, которая окрутила их отца, а потом переспала ещё и с ними тоже… Если они такое скажут прилюдно, то я просто не знаю, что сделаю с ними! Наверное, просто расцарапаю их красивые самодовольные рожи, и меня за это посадят в камеру на несколько суток…

Дима делает глубокий вдох, а потом отвечает:

— Да!

Его ответ отдаёт эхом в моих ушах… В зале суда повисает гробовая тишина.

Что?

— В смысле? — судья тоже кажется удивлённой. — Вы вопрос понимаете? Я спросила, пришли ли вы к соглашению по поводу завещания вашего отца!

— Я всё понял, уважаемая судья. Да, мы пришли к соглашению, — снова отвечает Дима.

— Дима! Ты что такое несёшь?! — визжит его мать. — Ты сдурел?!

— Тишина в зале суда! — судья стучит молоточком по деревянной дощечке. — Дмитрий Александрович, спешу заметить, что именно ваша сторона была инициатором этого разбирательства. В чём дело?

На этот раз отвечает Тимур.

— Мы передумали, — он говорит спокойно, взвешенно. — Мы с братом больше не претендуем на вторую половину наследства…

У меня по телу прокатывается какая-то дикая жаркая волна! Господи… мне что, это снится?! Что, вообще, происходит?!

— Анна Лапушкина может забирать причитающуюся половину, мы готовы подписать бумаги.

— ТИМУР?! — орёт их мать так визгливо, что у меня звенит в ушах. — Ты что творишь?! Вы сошли с ума?!

— Уймись, мама! — жёстко пресекает её вопли Дима.

— Выведете женщину, — судья обращается к приставам. — Она ведёт себя неадекватно!

Судья смотрит в свои записи, а потом поднимает на нас глаза.

— Ну что, раз вы хорошо подумали о своём решении, то можете подписать нужные бумаги в зале суда. Приставы, прошу, вынесете документы.

Ошеломлённо смотрю на своего юриста, и он отвечает мне не менее поражённым взглядом. Снимает очки и разводит руками…

Тимур и Дима по очереди подписывают тот же документ, что подписала я ещё в день оглашения завещания.

Судья говорит ещё что-то, но дикое биение сердца в висках заглушает её слова… Ноги становятся ватными, и я оседаю обратно на своё место…

— Заседание окончено! — объявляет судья и поднимается с места.

Я тоже поспешно встаю и провожаю её диким взглядом. Не могу поверить, что всё закончилось не успев начаться… Получается, Дима и Тимур не хотели отнять у меня наследство?! Так почему же тогда не пришли вчера? К чему затеяли всё это и чуть не довели меня до нервного приступа?!

Жду, когда судья удалится и подскакиваю на ноги. Хочу тут же подбежать к ним, обнять и расцеловать от облегчения! Но меня задерживает юрист:

— Поздравляю, Анна! Теперь вы сможете вступить в права наследства, но совершать сделки с недвижимостью и получать дивиденды от деятельности компании вы сможете не раньше, чем через полгода… Таков закон, к сожалению! До тех пор, полагающиеся вам средства будут перечисляться на специальный счёт в банке, который должны создать юристы вашей компании. Если хотите, я могу проконтролировать этот процесс, как ваш личный юрист…

— Да-да, сбивчиво отвечаю. Проконтролируйте пожалуйста! Прошу прощения, сейчас мне нужно поговорить с… — оборачиваюсь, ища глазами Монстров, но их уже нигде нет… Да что ж такое-то! — Извините, позже поговорим! — бросаю Александру Семёновичу и бегу к выходу из зала суда.

Останавливаюсь в дверях, ища их взглядом…

Вон же они! Уже выходят из здания! Так, надо поднажать! Сейчас я их догоню!

Глава 45

Аня

Сердце дико бьётся в груди, а дыхание перехватывает, когда мне, наконец, удаётся догнать Диму и Тимура! Они идут так быстро, что уже успевают выйти на улицу и подойти к припаркованной на обочине тачке… — Эй! — кричу им вдогонку, когда горло сдавливает от бега. — Подождите! Бросаюсь к машине и успеваю взять за локоть Диму, который уже норовит обогнуть тачку и открыть дверь водительского