прокуратуры. Не забыл упомянуть и Бён Хо, назвав его образцом для подражания, на который стоило бы ориентироваться всем сотрудникам полиции. Даже пообещал разобраться с желанием Джи Сок Ра убрать главу Чен Групп, принеся свои извинения.

Потом глава государства упомянул о проверке в штабе Национальной полиции. И прямо указал, что расследованием всех эпизодов этого дела займётся разведка.

А в самом конце снова вернулся к тем, кому хотел бы выразить благодарность. Объявив о награждении четверых полицейских, которые, рискуя собственной жизнью, задержали преступников и сказав, что будет рад видеть Бён Хо на позиции советника президента по безопасности.

Последнее было чистой профанацией — понятно, что человек, занявший место лидера партии, которая стремительно набирала популярность, не променяет это на административную должность, с которой его через полгода почти гарантированно уберут. Тем не менее, приличия были соблюдены.

Плюс, появились первые сведения об открытом расколе в рядах «Свободной Кореи». Правда, проходящему по несколько иному сценарию — если раньше часть членов партии собиралась уйти под знамёна Джи Сок Ра, прихватив с собой некоторых спонсоров, то теперь их изгоняли в дикие земли. Без денег, с просевшим рейтингом и весьма туманными перспективами. По крайней мере, именно на такое развитие событий намекала большая часть инсайдов.

Самому экс-прокурору уже выдвинули первые обвинения. Пока — только в коррупции и попытке организации ряда убийств. Но даже этого хватит, чтобы он остался за решёткой до конца своей жизни. Не говоря уже о том, что совсем скоро наверняка появятся новые статьи. Как минимум о связях с организованной преступностью. В любом случае, шансов избежать наказания у политика не оставалось.

Телефон завибрировал, сигнализируя о пришедшем сообщении. В этот раз — от Мин Со Пэк.

«Удачи на приёме. Не обзаведись новой поклонницей — мест и так не хватает! Если серьёзно — наслаждайся победой и принимай негласные поздравления. Хорошо проведи время, Джин Хо!»

Как только я дочитал, от неё пришло второе сообщение.

«И всё-таки — давай без новых поклонниц. И так уже собрал королевскую свиту! А у тебя, если что, даже дворца нет. Где всех селить будешь?»

Усмехнувшись, я отправил в ответ одно слово «Постараюсь» и убрал телефон в карман. А наша машина уже выехала на подъездную дорожку здания, где должен был проходить приём. Остановившись сразу за автомобилем, откуда выбирался человек со знакомым лицом, которого я впервые видел вживую. Отец Ми Ён Чон, в последнее время занимающийся операционным управлением Хёнде Групп.

Глава XIX

Мы вышли сразу после того, как президент Хёнде Групп двинулся вверх по лестнице. Что интересно, в качестве спутника он прихватил с собой своего секретаря, которого я тоже узнал — тот не раз попадал на видео, когда его шеф выступал перед прессой.

При этом, отец Ми Ён был женат. И куда логичнее было бы взять на приём подобного рода, свою супругу, а не отправляться с помощником.

Слегка замедлив шаг, я заново прокрутил в голове просмотренные материалы, посвящённые Хёнде Групп. После чего осознал, что упустил важный факт — член семьи, управляющей чеболем, ни разу не говорил о своей жене во время общения с журналистами. На фотографиях и видео она тоже не появлялась.

Хотя, нет — один раз он о ней вспомнил. В день, когда съёмочная группа заявилась в его дом, чтобы снять репортаж о буднях одного из Чон. Репортёры поинтересовались, будет ли во время съёмок присутствовать супруга, а хозяин особняка отговорился её болезнью. Что касается всего остального, её будто и не существовало. Эдакий призрак, каким-то чудом родивший нескольких детей и снова растворившийся в тумане.

Идущий впереди нас Нам Гил Чон, оказавшись на самом верху мраморной лестницы, мельком оглянулся назад. И, зацепившись взглядом за моё лицо, остановился. Даже развернулся, по-прежнему смотря на меня и всем своим демонстрируя, что ждёт, пока я к нему поднимусь.

Увидев, что я по-прежнему неспешно шагаю по ступеням, даже не пытаясь ускориться, мужчина насупил брови. А к моменту, когда я оказался напротив него, буквально кипел от сдерживаемого гнева.

— А ты не сильно спешил, хубэ*. Не видел, кто тебя ждёт?

С невозмутимым видом пожав плечами, я улыбнулся.

— Так ты и не просил поторопиться. Наверное, витал мыслями в старшей школе, где был королём, раз в голову столь неуместные слова лезут. Знаешь, иногда этом может быть первым признаком альцгеймера. Тебе бы к доктору хорошему сходить. Провериться.

Секретарь Нам Гила было подался вперёд, судя по выражению лица, готовый наброситься на меня за оскорбление своего господина. Но достаточно было одного лёгкого движения руки хозяина, чтобы тот утихомирился.

— Думаешь, раз соблазнил мою дочь, то стал неуязвимым? Или считаешь себя спасителем бедной принцессы, за которой охотится её собственный отец?

Собеседник тихо засмеялся.

— Она не принцесса. Уродливый нарост на нашем семейном древе, который появился из-за моей глупости. Никчёмная мышь, что вообразила себя лисой, когда у неё вышло обвести вокруг пальца председателя. Только его воля защищала это отродье. Теперь она надеется на тебя. Но есть одна маленькая деталь, мальчик.

На момент помолчав, лязгнул стальным голосом.

— Ты не председатель Хёнде Групп и у тебя нет никакой власти. Хочешь жить — заставь её отречься и улететь. Моё предложение останется в силе ещё сутки. Потом я раздавлю эту ошибку мироздания, как грязную вошь.

Слова звучали жёсткие и злые. Но здесь это было частью культурной традиции. Никто не удивится угрозе утопить его на дне реки Хан. Конечно, если вы не забросите его в багажник и в самом деле не повезёте в сторону набережной.

Внимание привлекало другое — эмоции мужчины. Он буквально лучился затаённой лютой злобой, которую долго сдерживал. А сейчас, выплёскивая её наружу, упивался возможностью сделать это. Смаковал каждое произнесённое слово.

Когда тот замолчал и развернулся, собираясь направиться к открытым створкам дверей, около которых застыли двое привратников, я тихо заговорил, озвучивая ответ.

— Знаешь, был тут в Сеуле один прокурор. Который тоже счёл кое-кого безобидной лесной белкой. А потом его разорвало напополам.

Тот притормозил, встав вполоборота ко мне и повернув голову. Я же продолжил.

— Моё встречное предложение — прекрати давить на дочь и отдай ей деньги, обещанные председателем. Тогда мы сможем забыть о существовании друг друга