всего остального. Но мы не назовем X причиной Y, если описание X опирается на бесконечный дискурс, охватывающий практически все мироздание.

Не может быть никаких «причин» в мире, где все происходящее зависит, в более или менее равной степени, от всего происходящего.

В таком мире было бы бессмысленно рассуждать о «предметах». Само понятие «предмет» предполагает некоторое сочетание качеств, которое остается неизменным (или изменяется способами, которые возможно предсказать), когда другие предметы и объекты вокруг изменяются. Когда Строитель перемещает кубик, местоположение этого кубика изменяется, но цвет, вес, материал, размер и форма остаются прежними. Просто здорово, что наш мир позволяет менять местоположения предметов, не затрагивая множества их других свойств! Это дает возможность предугадывать последствия движений, и мы объединяем движения в комбинации, ранее не опробованные, но все равно способные предсказать последствия своих действий. Кроме того, поскольку наша Вселенная имеет три «измерения», не составляет труда предсказывать эффект комбинирования нескольких действий на основе представления об их последствиях в каждом из этих трех измерений.

Почему кубик сохраняет свои размеры и форму при перемещении? Потому что нам посчастливилось жить в пределах Вселенной, в которой эффекты локализованы. Твердый объект стабильной формой может существовать только потому, что его атомы «склеиваются» весьма плотно, и когда мы перемещаем некоторые из них, остальные, так сказать, тянутся следом. Но это возможно только во Вселенной, законы которой взаимодействуют с «близостью» времени и пространства; другими словами, во Вселенной, в которой сущности, находящиеся далеко одна от другой, оказывают меньшее влияние друг на друга, нежели находящиеся поблизости. В мирах без подобных ограничений не будет ни «предметов», ни «причин» в нашем понимании.

Постичь причину явления значит узнать хотя бы теоретически, как изменять или контролировать некоторые проявления сущностей, не затрагивая все остальное.

Наиболее полезными причинами для нашего разума являются предсказуемые отношения между действиями, которые мы можем предпринять, и изменениями, которые мы наблюдаем. Вот почему эволюция наделяет животных датчиками, выявляющими стимулы, которые испытывают влияние действий этих животных.

12.12. Значение и определение

Значение (сущ).

1. То, что существует в разуме, доступно взгляду или осмыслению как устоявшаяся цель или назначение; то, что подразумевается или предполагается сделать; намерение; цель; объект.

2. То, что подразумевается или фактически передается, обозначается или понимается посредством языка; смысл, сигнификат.

Словарь Уэбстера

Что такое значение? Иногда слышишь толкование слова и вдруг постигаешь способ употребления этого слова в речи. Но часто определения не помогают. Предположим, нужно объяснить, что означает слово «игра». Можно начать так:

Игра: Деятельность, в которой две команды соперничают за мяч и делают что-то, что фиксируется победным счетом.

Это определение соответствует конкретной категории игр, но как быть с играми, где только перебирают слова, или где нет счета, или где отсутствует элемент соперничества? Возможно описать больше разновидностей игр, используя другие определения, но кажется, что нет определения, способного охарактеризовать все игры на свете. Не существует достаточного количества признаков, общих для всех явлений, которые мы называем игрой. Тем не менее мы ощущаем, что имеется некое единство, лежащее в основе понятия игры. Например, мы уверены, что сможем опознавать новые разновидности игр и что «игра» представляет собой нечто большее, чем произвольную аккумуляцию.

Давайте отвлечемся от физических аспектов игры и сосредоточимся на психологических целях, которым могут служить игры. Тогда становится гораздо легче выявить некоторые свойства, общие для большинства игр для взрослых.

Игра: Деятельность, которая увлекает и отвлекает, сознательно отделяемая от реальной жизни.

Это второе определение трактует игру не как некий объект, а как процесс в уме. На первый взгляд это может показаться несколько странным, но на самом деле тут нет ничего нового – даже наше первое определение уже содержало психологические элементы (в словах «соперничают» и «победный»). При таком подходе разнообразные игры оказываются намного более схожими. Все дело в том, что они служат общей цели, несмотря на гигантское разнообразие своих физических проявлений. В конце концов, практически не существует ограничений на количество физических объектов или структур, которые могут быть использованы для достижения одной и той же психологической цели – в данном случае, для активности отвлечения (что бы это ни значило). Естественно, в таком случае непросто определить диапазон всех возможных физических форм игры.

Конечно, нет ничего удивительного в том, что «игра» – явление более психологическое, если угодно, чем «кирпич», который мы можем определить в сугубо физическом плане выражения, без привлечения целей. Но большинство понятий лежат в промежутке между этими планами. Мы уже видели это на примере «стула», который невозможно описать, не обращаясь одновременно к физической структуре и к психологической функции.

12.13. «Связующие» определения

Наконец мы приблизились к постижению значения объектов наподобие стула или игры. Мы обнаружили, что структурные описания полезны, но всегда оказываются слишком подробными. У большинства стульев имеются ножки, в большинстве игр подсчитывают очки, но непременно случаются исключения. Мы также сочли полезными «целеполагающие» описания, однако им недостает конкретики. Фраза «Предмет, на котором можно сидеть» слишком общая для обозначения стула, поскольку сидеть можно почти на чем угодно. «Отвлекающая активность» – слишком общее описание игры, так как имеется много других способов отвлечь наш разум от серьезных занятий. Словом, единое определение пригождается редко.

Целеполагающие определения обычно слишком общие.

Они содержат многое из того, что нам не нужно.

Структурные определения обычно слишком строгие.

Они исключают многое из того, что нам хотелось бы включить.

Часто мы способны ухватить суть чего-либо, сдавив, так сказать, понятие сразу с нескольких сторон, чтобы получить именно то, что нам нужно посредством использования двух или более различных описаний одновременно.

Наши лучшие идеи – нередко те, которые связывают между собой два разных мира.

Я вовсе не настаиваю на том, что всякое определение должно сочетать в себе данные элементы структуры и целеполагания. Но это сочетание обладает особым полезным качеством: оно помогает нам связывать «цели», к которым мы стремимся, со «средствами», которыми мы располагаем. То есть оно помогает связывать предметы, которые мы способы опознавать (или делать, находить, выдумывать), и задачи, которые мы намерены решать. Мало толку знать, что X «существует», не ведая способа его отыскать и использовать на практике.

Обсуждая аккумуляцию, мы видели, что к понятиям «мебель» и «деньги» применимы достаточно компактные функциональные определения, но они накапливают множество структурных описаний. Наоборот, понятия «квадрат» или «круг» могут похвастаться компактными структурными описаниями, но накапливают бесконечное число возможных применений.

Чтобы научиться употреблять новое или незнакомое слово, мы