она могла делать больно носителю по желанию его хозяина. Занимательная штука.- Каким бы навыком ты не воспользовался, тебе это не поможет.

Голос раздавшийся почти за спиной заставил меня прыгнуть вперед и одновременно развернуться в воздухе. Но… За спиной никого не было. Что за…

— Замри, иначе…

Я еле поборол в себе желание ударить кулаком на слух, и вместо этого развеял Давление до обычного состояния и ударил по площади добавив Намерение. И только после этого прыгнул вперед. Не ослабляя действие навыков я обернулся и увидел, что там где я только-что стоял сейчас был эльф с серой кожей. Его буквально корежило от головной боли, но я не чувствовал его присутствия я так и не чувствовал. Иллюзия? Я резко прыгнул в сторону, и над моей головой просвистел клинок. Эльф что был точной копией предыдущего выглядел получше, но все же имел весьма неважнецкий вид. Он сделал шаг в мою сторону и тут же разделился на несколько одинаковых копий. Значит иллюзии. Чтож. У меня нет времени задерживаться. За прошедший час умерло всего полторы сотни противников и основная масса еще была жива. Как и самые сильные враги. Я зарычал и выпустил на волю Пульс Гнева. Остроухий присел от накатившей на него тяжести, и уже Пульсом Гнева я смог «поймать» настоящего противника. Название не найдено. Щупальца Давления многократно разветвились превратившись в тонюсенькие нити и буквально обвили тело эльфа и его органы. А затем я пропустил по ним импульсы. Эльф заорал, когда его тело начало распадаться на части. Чтож пришла пора уничтожить основную массу противников. Мой путь пролегал в местный аналог Мусорной ямы.

Счетчик показывал число 627. Давление показывало, что за стеной находится громадная масса народу. Дверь треснула и распалась на куски, а когда я вошел, то на мгновение застыл от удивления. А затем обрушил всю свою ярость на это место. Давление, Намерение и Пульс Гнева круг радиусом метров тридцать накрыло чудовищным давлением, и оно резко взметнулось вверх, когда мой гнев подскочил при виде тусклых глаз стоящих в помещении разумных. Десятки разумных стояли неплотной толпой. Они медленно покачивались словно на ветру, а их глаза были тусклые словно были наполнены туманом. Худые, изможденные, покрытые болезненными язвами. Большая их часть не имела одежды, или имела только ее подобие. Замученные, они были объединены в одну сеть, что передавала силы куда-то вниз, на нижние этажи. Я чувствовал эту связь даже с заблокированными Магическими Навыками. Она калечила саму душу и естество этих разумных. Неважно кем они были. Пусть даже рабами. Никто и никогда не должен был испытывать подобное. Я выдохнул и мощь навыков ослабла. Разумные умирали все так же быстро, но при этом мои навыки не разрывали их внутренние органы в труху. А просто сжигали нервную систему и мозговые центры. Пусть смерть была болезненной, но… Думаю что это лучше того, в каком состоянии они были до этого. И я очень надеялся, что существо на том конце энергетического тоннеля получит по голове. И хоть я не хотел становиться местным Спасителем угнетённых, но и оставить такое деяние просто так я не мог. И даже не будь у меня задания всех уничтожить, я бы выжег мозги тому, кто это сделал.

— Красиво, правда?

Стааал Каа посмотрел на своего собеседника. Масочника на Арене знали многие. Он часто привозил редких пленников, которых продавал за цены, которые диктовал он сам. Они могли быть как смехотворно низкими, так и зубодробильно высокими. Но каждый раз они быстро окупались. Где он их доставал, всегда оставалось тайной. Но… Стааал временами сильно сомневался что это был один и тот же человек. Регионы с которых нередко был родом пленники временами находились так далеко друг от друга, что невозможно было посетить их за столь короткое время.

— Что именно тебе кажется красивым?

— Посмотри, как он их умерщвляет. Именно умерщвляет. Старается сделать это как можно менее болезненным. Он не убивает этих несчастных, как тех, кто нападал на него. Какой…

— Неправильный?

— Нет. Наоборот. Он провел в этом месте столько времени, но у него еще остались болезненные идеалы. Хотя они ему могут пригодиться в будущем. Пусть все будет, как идет.

— Ты так говоришь, будто вмешался бы, если бы все шло не по твоему плану?

— Возможно.

— Тогда его выступление тут тоже твой план? Как и…

— Нет, нет. Я конечно специально советовал тебе согласиться на предложение Зейны. Но его выступление именно тут это не часть моего плана. Но это поможет в его выполнении.

— И какая же у тебя цель?

— Пока это секрет. Но думаю что тебе понравится. Даже если он сойдется в бою с твоими воинами, то тебе это доставит удовольствие.

— Удовольствие? Он? ОН же…

— Уже сейчас он вполне сможет стать Графом. Стоит его подтолкнуть, дать больше противников, больше тренировок, то он станет и Принцем. А что дальше? Как думаешь? У тебя же есть один Король? Почему он не бросит Вызов?

— Пф… Ты прекрасно это знаешь. Уког остался несокрушим на протяжении многих циклов. Я получаю достаточно ценностей, когда бросают вызов моему Королю. Но бросать вызов самостоятельно… Нет… Думаешь он сможет бросить ему вызов? Этот сопляк? Сколько ему циклов? Пятьдесят? Восемьдесят?

— Чуть больше двадцати…

— Хм… Так молод… Я понял тебя, Масочник. Я буду присматривать за ним. Я надеюсь это принесет мне выгоду. Хотя уже сейчас смотря на него, я вижу что вскоре его ждут все более тяжелые бои.

— Не забывай ставить не него Камни Плетения, или Камни Фехтования. Или артефакты. Или еще что-то, что позволит тебе становиться богаче и покупать у меня новых воинов.

— У тебя, или у вас?

— Тебе говорили, что ты слишком проницательный? — из под белой маски без вырезов послышался смешок, — но не думай, что это какой-то важный секрет, за который можно получить много пользы. НО некоторым, все же не стоит пока его знать.

Мое дыхание стало сухим и жарким. Я чувствовал, как горло разрывает боль, а в груди горит пожар. Шестьсот. Именно столько разумных было там. Шестьсот разумных я убил не касаясь их, или не применяя магию. Невероятное воспоминание. Безвольные, с уничтоженными мыслями и почти уничтоженными душами. Шесть сотен разумных разных форм, рас, и полов. И пусть я на словах был готов к уничтожению тысячи существ что ничего