– Угомонись, – нахмурился лейтенант и с сочувствием посмотрел на Артема. – И слушай.

Тебе это будет весьма любопытно. У меня есть хорошие новости по твоему делу.

– Откуда? – ничуть не смягчив тон, прошипел Грек. – От суки Птицына?!

– От Хуицына, – жестко осадил омоновец, понизив голос почти до шепота и мельком оглянувшись через плечо, на неподвижно лежащего у противоположной стены палаты, по словам главврача, наглотавшегося хлеба с иголками и пару дней назад перенесшего серьезную операцию арестанта из Молдовы. – Захлопни хлебало, кретин. Иначе я действительно встану и уйду. И выбирайся из дерьма, как можешь!!!

– Надо же, какие менты вдруг стали заботливые, – съязвил Артем. – С чего бы это?

– А с того. Ты спас пацана. И теперь я знаю, что к аварии «лунохода» ты не имеешь никакого отношения. Экспертиза однозначно показала: всему виной неисправная рулевая и тормоза. Во-вторых… – Игос вздохнул. – Я на досуге вдумчиво побеседовал с соседом Птицына по кабинету. Есть в их гнилой конторе такой деятель по имени Мартин и фамилии Мацкан. А чтобы он не слишком ныл, до кучи замаксал этому уроду пятьсот баксов. В благодарность он достал из их с Птицыным общего сейфа твое уголовное дело и дал мне его на пять минут, снять копию. В-третьих, заполучив дело, я сразу навел кое-какие справки. Выяснилась масса любопытных моментов. Ну и, наконец, в-четвертых, я позвонил в Питер, твоей жене. И не только ей… Тебе по-прежнему неинтересно? Тогда я пошел.

– Вот только понты дешевые гнать не надо! – поморщился Грек. – Не набивай себе цену. Можешь считать, что прогиб засчитан. Давай выкладывай, что нарыл. Не томи.

– О’кей. Гражданка Смоленская Алла Валентиновна, тысяча девятьсот шестьдесят первого года рождения, у которой ты якобы украл в «Шереметьево» кошелек с деньгами, действительно проживает в городе Архангельске по указанному адресу. Но, – умышленно сделал паузу Уваров. В его прищуренных глазах плясали чертики. – Выглядит сия особь женского пола отнюдь не как Клава Шиффер, а весит под сто килограмм, состоит замужем за сантехником и воспитывает четверых детей-школьников. В последний раз была в Москве аж девять лет назад. Но прошлой весной умудрилась потерять паспорт. Отгадай, где? В нашем родном граде Санкт-Петербурге, куда приезжала, чтобы навестить обитающую там с бойфрендом на съемной хате старшую дочь Кристину, студентку второго курса ЛГУ, – сообщил Уваров. – Это тебе для затравки. Чтобы зубами скрипеть перестал.

– Не слабо, – вынужден был признаться Артем. Он с нескрываемой благодарностью взглянул на бывшего земляка. – Хотя что-то в этом духе я, в принципе, и ожидал.

– Тогда едем дальше, – деловито изрек лейтенант, явно довольный тем, что удалось нарыть. – Экспертиза установила, что изъятый у тебя при задержании белый порошок, общим весом два с небольшим грамма, на самом деле оказался никаким не героином или «коксом», а самым обыкновенным высококонцентрированным соевым белком. Его обычно качки в виде коктейлей с молоком пьют. По словам Мацкана, коллега Птицын сам чуть не ох…ел, когда заключение прочел. Алексей свет Михайлович был на все сто процентов уверен, что в аэропорту у тебя изъяли именно наркотик.

– Чудеса, – перед глазами Артема вдруг промелькнуло лукавое лицо Марго. Профессионалки, вроде как «случайно» сдавшей ему заказчика подлянки. Неужели и дурь – ее рук дело? Больше ведь некому. Вряд ли Киржач стал бы так глупо рисковать и экономить копейки. Известие, что и говорить, буквально ошеломило Артема.

– Ошибка исключена? – на всякий случай уточнил Грек, задумчиво хмуря брови.

– Я тебя умоляю. Одним словом, с точки зрения буквы закона твой арест – фуфло голимое. Оснований, чтобы немедленно освободить тебя из СИЗО, – более чем достаточно. Но, как ты, наверное, догадываешься, не все так просто. Мацкан мне по секрету шепнул, что, мол, Птицын по пьянке болтал, будто ему хорошо заплатили за то, чтобы он как можно дольше тянул твое дело.

– Ага. Чтобы хватило времени на все намеченные планом развлекательные мероприятия. По окончании которых я должен был стать не только инвалидом и… – Грек запнулся, нервно дернул уголком рта, – педрилой, но еще и спидоносцем.

– В смысле?

– В самом прямом. – Артем фыркнул и в двух словах рассказал Уварову о том, что случилось в пресс-хате. – Теперь понял, для чего меня сюда определили?

– Веселенькое дело, – пробормотал Игорь. На лбу омоновца проступили три глубокие морщины. – Зато теперь можешь считать, что заново родился, – вяло пошутил Уваров и сразу посерьезнел: – Ладно, Грек, ближе к телу. Тем более что это еще не все новости. Я звонил твоей жене. Наврал, что тебя сначала обокрали, а затем по ошибке приняли за одного рецидивиста, объявленного в федеральный розыск. Ты в момент задержания оказался без документов, начал качать права, сопротивляться и в результате угодил не только в КПЗ, но и в нашу, ментовскую, больничку. Ничего серьезного, но недельку на койке проваляться пришлось. На днях тебя уже отпускают. Мне, правда, кажется, что она не слишком в эту байку поверила, – честно признался лейтенант. – На всякий случай я оставил Ане свои координаты.

– Как там мама? – глядя в потолок, тихо спросил Грек.

– Нормально, вернулась уже. Аня сказала ей, что ты решил недельку погостить у меня.

– Лакину, я так понимаю, ты тоже звонил?

– Разумеется, – кивнул омоновец. – Сразу, как только убедился, что ты – агнец божий и тебя действительно подставляют. Но Макса сейчас нет в Питере.

– То есть как это нет?! – Грек сделал круглые глаза и безуспешно попытался приподняться на локте. Лицо его вновь напряглось. – Он же обещал мне, что будет приглядывать за Анютой и сыном!!!

– На следующее утро после твоего отлета Макса отправили в срочную командировку, кажется, в Российское посольство в Таллине. – Пожал плечами Игорь. – У них там какое-то ЧП. Подробности не разглашаются. Мне жена Лакина вообще просто сказала, что Макса нет в городе. Детали я узнал только через твою Анюту, он звонил ей перед командировкой. Думаю, ты зря волнуешься, Артем. Если Лакин обещал присмотреть за твоей семьей, то наверняка перепоручил это кому-то другому. С такими вещами, как безопасность, эфэсбешники не шутят.

– Дай бог, – вынужден был согласиться Грек. – Что ты думешь дальше делать?

– Заставить Птицына соблюсти закон и выпустить тебя на свободу, – спокойно ответил лейтенант. – Думаю, это будет не очень сложно. Только лепила Неструев сказал, что тебе в любом случае нужно как минимум неделю отлежаться. У тебя трещина в ребре, опущение почки и множественные ушибы мягких тканей.

– С таким же успехом я могу валяться и у тебя дома. Возле телефона. Хоть Анька с мамой будут спокойны. – Артем испытующе взглянул на Уварова. – Или снова выгонишь?

– Засохни, а? – попросил Игорь, в голосе которого сквозило раздражение. – Без истерик и обид. Извилины напряги и тогда, может быть, поймешь, почему я вынужден был тебя сдать.

– Ладно, проехали, – буркнул Грек и ухмыльнулся. – Тем более что вину свою ты, вкладыш несчастный, уже частично искупил детективными успехами. Типа спасибо.