он подбрасывает ладони полученный только что кругляшок. — Его предоставили именно поэтому.

По сигналу железяки меньше чем через десять минут с вышеуказанной крыши нас забирает армейский транспортный беспилотник без маркировки.

А от душевых лестница наверх, как оказалось, даже замка не имеет.

* * *

Располневший на научной работе подполковник, представляющий интересы некой специфической кафедры Корпуса федералов в одном из дальних муниципалитетов. Его рапорт на увольнение именно в данное время находится на этапе удовлетворения.

— Вам не жалко? — жизнерадостно поинтересовался подопечный на армейском аэродроме под столицей, где они пересаживались из дрона в персональный транспорт до Мвензе.

В свете случившегося родное начальство из верхнего штаба выделило кое-какие ресурсы личных загашников — чтоб слишком известные в узких кругах участники Турнира убрались поскорее на другой континент.

От греха подальше. Заодно выиграть турнир дали одарённым, как широкими массами и ожидалось.

— О чём я должен жалеть? — отстранённо уточнил подполковник, думая о своём.

— Ну, вы так хотели, чтобы я им всем показал, — пацан сжал кулак. — А мы сами свалили с полуфинала. Подарили кому-то победу.

— Да чёрт с ней. — Куратор сфокусировал взгляд на мальчишке. — Алекс, вы же не держите меня за идиота, надеюсь?

— Боже упаси! — категорично открестился парень.

— Что важнее, с вашей точки зрения? Мои амбиции как разработчика методик? Или как можно более оперативное взятие под контроль наших с вами общих финансовых интересов? В той провинции, куда мы направляемся?

— Для меня — второе, а за вас не поручусь, — честно ответил соискатель. — Что вы, что Мартинес идеалисты. Лично вы могли бы и пожертвовать будущими барышами от добычи рутения ради моего первого места. С вас станется.

— Не мог бы. Лаура после такого меня бы подвесила за известное место и всю оставшуюся жизнь я бы очень жалел о допущенном просчёте, — честно признался офицер.

— Кто есть Лаура?

— Моя жена. Поверьте, у меня не было варианта отказаться от вашего наследства.

— Она в курсе нашего с вами общего приобретения?

— Да. По закону о браке и семье ей тоже пришло уведомление сразу как только наши с вами учредительные документы попали в комитет по лицензиям.

— Не знаю, что и сказать. С одной стороны, весьма нетривиальное окончание вашей военной карьеры, — сейчас пацан говорил как взрослый. — С другой стороны, наши с вами перспективы однозначно повеселее любых звёзд на погоны. Даже если б вам через звания генеральские лампасы презентовали.

— Именно. Не утешайте, я и сам это понимаю и более чем согласен.

* * *

Мвензе, через несколько недель.

— Почти как мой дом. Бывший. — Жойс втихаря смахивает предательскую влагу из уголка глаза, глядя на океан с балкона второго этажа.

Я тактично делаю вид, что не вижу, даже отвернулся в сторону:

— Тот, который ты загнала три недели назад перед комой?

— Ага.

— Жалко было?

— Тогда да, но и вариантов не было: в плантацию надо вкладываться, без поддержки снаружи хотя бы до урожая местные там не выживут.

— Помню, ты рассказывала.

За эти недели наша молодая семья из безвестной сержанта и ещё менее презентабельного соискателя превратилась одновременно в крупных капиталистов и, по совместительству, связующее звено двух своеобразных провинций Федерации, разделённых океаном.

Мвензе к моему удивлению оказалась не диким краем, а вполне себе урбанистичным местом, просто без многоэтажек.

Водопровод, канализация, электричество, дизайн вилл — всё вполне на уровне. Даже джунгли вокруг органично дополняют, Жойс так и сказала.

— Блин, где справедливость⁈ — Камилла, поднявшаяся с первого этажа к нам, по очереди щипает нас за задницы. — Я, дипломированный врач, офицер вооружённых сил, ветеран и в конце концов кавалер государственных наград вынуждена ютиться у нищего бомжа и сержанта-контрабандистки! Которая регулярно по разу в квартал в суде Федерации от тюрьмы отбивается.

— Это уже в прошлом, — мягко улыбается Жойс. — Пенсия, милая пенсия. Никакой больше контрабанды в военных контейнерах, никаких перелётов через океан по два раза в неделю и вообще.

— Что? — достаточно фривольно одетая Карвальо оттягивает вперёд свой пляжный лифчик, рассматривает что-то там внутри, затем возвращает два микроскопических треугольника на место.

— В самолёт в жизни больше не сяду, — обещает бывшая сержант. — Даже если отсюда в метрополию, буду принципиально плавать на кораблях. Никакой больше авиации, нахрен.

— Ну да, деньги меняют женщин, — замечаю вслух на автомате.

Чтобы тут же заработать уже два болезненных щипка пониже спины, по одному с каждой стороны.

Алекс накануне долго мялся, затем раскололся: оказывается, его сознание нашло способ добраться домой. Он и сделал это во время моего первого визита в столицу, когда мы с Хаас и с собаками раздавали кое-какие долги.

Он тогда и добрался домой, просто потом вернулся. Теперь сюда он каким-то образом ходит в свою виртуальную копию, как в спортзал. Какая-то квантовая виртуальная фигня, я не понял деталей.

Зато эти детали очень хотят понять Бак с Блекстером, их виллы вон, через трассу. Заправилы кафедры прикладной методики, познакомившись с Алеасом, выскочили на пенсию как пробка из бутылки с такой скоростью, что наплевали на какие-то там выходные пособия.

Бак поначалу даже неподдельно огорчался, пока не огрёб от собственной супруги. Она на вечеринке у местного губернатора заявила: в гробу она видела наш муниципалитет, его там пенсию и даже их сеть косметических магазинов, которую тихушник-куратор полностью подготовил к запуску без отрыва от основного места службы.

Здесь их акционерная доля в сравнении с теми активами — как буйвол рядом с козлом, так и сказала жена подполковника. Грех гневить бога и пусть лучше супруг на грубости не нарывается — вон какая природа вокруг, вилла у океана по меркам метрополии тоже стоит под миллион. Чем ты недоволен, подполковник?

Правда, насколько знаю, та косметическая сеть в моём родном городе никуда не пропала. Её успешно прибрала к рукам их старшая дочь, чему теперь вполне рада.

Как и Бак тут — просто его чопорность и апломб не дают ему честно заявить подобное вслух.

Научившись путешествовать по электронным устройствам здесь и из них — обратно к себе, мой сосед по импланту открылся моему научному руководству.

Они тут же затеяли какой-то совместный проект в заброшенной лаборатории, где подвизался мой отец. Подробностей Алекс, Бак и Блекстер никому не открывают, но тот факт, что