В глазах Фебы все еще стояло недоумение.

— Ты уверен в этом?

— У меня нет никаких сомнений. Бакстер использовал тебя, чтобы заполучить деньги. Больше его ничто не интересовало. Он вполне заслужил свою судьбу, заслужил все, что случилось с ним в Южных морях.

— Но я целый год страдала при мысли, что Нил погиб по моей вине. Я думала, он пытался добыть состояние, чтобы жениться на мне. Он называл себя моим Ланселотом, он клялся, что всю жизнь будет служить мне. Я была его Дамой-на-башне.

— Пора тебе забыть о своей надуманной вине перед Бакстером, — произнес Габриэль, — пора забыть и самого Бакстера.

— Я потратила несколько месяцев на то, чтобы найти его убийцу.

— Оставь в покое чертовы поиски!

— Кажется, я прожила этот год будто во сне, — прошептала Феба. — Если ты говоришь правду, я потратила зря столько времени. Столько сил. Столько чувств!

— Забудь его, Феба.

Дрожащими пальцами Феба сложила свою салфетку и аккуратно подоткнула ее под край тарелки.

— Я начинаю сомневаться в своей способности правильно судить о людях.

— Боже, мы все совершаем столько ошибок, — пожал плечами Габриэль. — Я сам точно так же ошибся восемь лет назад, когда пытался бежать вместе с твоей сестрой.

— Вот как? Значит, ты ошибся? А теперь — не совершила ли я непоправимой ошибки, выйдя за тебя замуж?

Он еще не понимал, что означает это странное мерцание ее глаз.

— Феба, я сказал тебе правду только для того, чтобы ты прекратила свое расследование. Мне не нравится быть мужем женщины, которая думает только о том, как схватить убийцу. Это причиняет лишние неудобства.

— Понимаю. — Она взглянула ему прямо в лицо. — Ты с самого начала знал правду о Ниле?

— Твой отец рассказал мне все вскоре после того, как я приехал в Лондон, — чуть поколебавшись, ответил Габриэль.

— Вы делали вид, будто помогаете мне в расследовании! И вы хотите, чтобы я поверила в честность ваших намерений, милорд?

— Но у меня и в самом деле были честные намерения. — Только теперь он понял, что угодил в собственную ловушку. — Феба, я все объясню!

— Не думаю, что вы сможете объяснить мне это, сэр, — сказала Феба, поднимаясь. — Вы мне лгали. Вы говорили, будто помогаете искать убийцу Нила. На самом деле вы и не собирались искать того пирата, который его убил, ведь так, сэр?

Ловушка захлопнулась. Он не мог признаться, что первоначальным его намерением была месть. Это расстроило бы ее еще больше. Он мог только повторить:

— Я не лгал тебе.

— Вы лгали. Отвечайте, зачем вы женились на мне? — Глаза ее полыхали яростью.

— Я полагал, мы прекрасно подойдем друг другу. — Габриэль пытался сохранить спокойный, рассудительный тон. — Тебе надо только остепениться, научиться сдерживать свои безрассудные порывы.

— Безрассудные порывы? Вроде того, который толкнул меня нынче выйти замуж? — Феба уже поднялась из-за стола. — Благодарю вас, милорд, этот урок пойдет мне на пользу. Впредь я обещаю следить за своими безрассудными порывами.

Габриэль понял, что она сию же минуту покинет комнату.

— Феба, сядь на место! Я с тобой разговариваю.

— Можете закончить эту беседу наедине с собой. Мне нечего добавить к нашему разговору. Вы лучше меня ответите на все вопросы.

— Черт побери, Феба, немедленно вернись!

— И не подумаю, милорд.

— Я твой муж, в конце концов, — гневно напомнил ей Габриэль. — Сегодня нам предстоит первая брачная ночь. Если ты закончила ужин, поднимись наверх. Я скоро присоединюсь к тебе.

Не снимая ладони с ручки двери, она обернулась к нему и обожгла гневным взором.

— Прошу меня извинить, милорд, на сегодня с меня достаточно развенчанных иллюзий. — И захлопнула за собой дверь.

Наступила тишина. Габриэль заскрипел зубами.

«Она не посмеет запереть дверь своей спальни», — подумал он. Черт побери, она его жена.

Но как бы ни пытался себя успокоить, он знал, что Феба вполне способна отказать ему в супружеских правах в первую же их ночь.

Господи, да она способна на все, что угодно.

Часом позже он обнаружил, что она не заперла дверь своей спальни. Ее просто там не оказалось. Габриэль обыскал весь замок. В конце концов обнаружил, что Феба укрылась на башне, в той самой комнате, которую он использовал как кабинет. И вот там-то заперла за собой дверь.

Габриэль заколотил в нее:

— Феба, какого дьявола ты там делаешь?

— Я проведу ночь здесь, Габриэль, — услышал он в ответ, — мне надо подумать. Я должна разобраться во всем.

Тут Габриэль припомнил, что в одном из шкафов осталась рукопись «Дамы на башне». Если она найдет эту книгу, он больше ни слова от нее не добьется.

Она же не знает, как эта книга оказалась у него. И сразу подумает о самом худшем. И будет права. Он в самом деле повинен в смерти Нила Бакстера.

При мысли о грозящей катастрофе Габриэль почувствовал, как его охватывает леденящий ужас. И еще почувствовал, что, как и его жена, он тоже способен на все.

Феба обнаружила в камине дрова и развела огонь. Поднявшись с корточек, осмотрела освещенную пламенем маленькую комнату. Она сразу догадалась, что здесь кабинет Габриэля.

Она чувствовала себя так, как если бы вторглась в чужие владения, но ее притягивала эта комната, словно соединявшая ее с Габриэлем. Ей казалось, что она ощущает здесь его незримое присутствие, слышит биение его сердца.

Она наткнулась на комнатку в башне случайно, когда металась по замку в поисках убежища. Прихватив с собой подушку и одеяло, твердо рассчитывая провести здесь ночь, она, несмотря ни на что, была уверена, что Габриэль попытается настоять на своих супружеских правах. Прежде всего он натура чувственная, к тому же не из тех, кто может не ответить на открытый вызов.

Кстати, бросать рыцарям вызов — непозволительная ошибка. Возможно, если бы она попыталась объясниться с ним, ссоры удалось бы избежать. Но теперь поздно. Катастрофа уже произошла. И кстати, ей совсем не хочется что-то объяснять. Для этого она слишком обижена на него и сердита.

Подумать только, сколько месяцев она чувствовала себя виновной в смерти Нила Бакстера! Неужели Нил действительно лгал? Трудно поверить! Должно же быть всему случившемуся хоть какое-то объяснение.

При мысли, что Габриэль обманул ее и только притворялся, будто помогает в расследовании, Феба готова была заплакать. Габриэль лгал ей, лгал намеренно. Это невыносимо.

Конечно, она должна признать, что тоже не была вполне откровенна с Габриэлем, но она не вводила его в заблуждение намеренно, как он. Просто несчастное стечение обстоятельств, над которыми никто не властен. Себя она вполне могла оправдать, а вот Габриэля — нет. Необходимо время, чтобы хорошенько все обдумать. Надо решить, что же делать дальше, и попытаться понять, как наладить эту странную семейную жизнь.