и присматриваясь к устройствам. – Любопытные у вас тут вещицы. Ого, универсальный программатор?

– Да, господин, – подтвердил юноша, подходя к нему и беря в руки плоскую коробку, всю поверхность которую занимал черный глянцевый экран. – «Варус-13».

– Ну-ну! – присвистнул мужчина. – А вы тут не в бирюльки играете. И сколько стоит?

– Восемь триста с учетом рекламной скидки, – сообщил юноша, прикинув что-то в уме. – Классная штука. Можно прошивать все, что умнее ботинка. Расширенный набор интерфейсов в комплекте.

– Нам пришло несколько штук незадолго до… ну, неважно. Работал я с ним. Действительно классная вещь, – Биката с явным сожалением положил программатор на место. – Но в другой раз, сейчас с финансами туго. Господин, нам нужна помощь. Терминал, базовый уровень, дисплей можно бумажный, аренда на срок до… Карина, на сколько тебе надо?

– На пять периодов.

– Хм… пять периодов – плохо, ни то ни се. Господин, оформи скользящий контракт на сезон, повременная оплата приложений. Провайдер – что-то типа «Галактики», не самый дорогой, но и не самый паршивый.

– Да запросто, господин, – откликнулся продавец. – Терминалы вон на том стенде, выбирай любой по вкусу, хотя, по мне, разницы нет никакой, и цена одинаковая. Монитор… Хм. Уж и не помню, когда в последний раз бумагу спрашивали. Но оставалось что-то такое…

Он покопался в груде деталей и вытянул из нее стержень сантиметров десять длиной и сантиметр в диаметре. Потянув за концы, он растянул его до тридцати сантиметров, потом движением фокусника превратил в прямоугольный лист, поставил его стоймя, оперев на отходящую от верхней кромки спицу, и присоединил торчащий из-за стеллажа проводок. Лист слабо засветился и внезапно приобрел глубину и объем. Внутри начала медленно вращаться белая надпись «Нет видеосигнала!»

– Вот. Старый монитор, конечно, и маленький, но если дизайном не заниматься и в серьезные игры не гонять, вполне сгодится. Страховой взнос две сотни, еще полторы тысячи за сам терминал.

– Сойдет, – кивнул Биката. – Карина, устраивает размер?

– Ага! – кивнула девушка. – А терминал где?

Десять минут спустя они шли по направлению к дому – пешком. В руках Карина держала пакет с компонентами терминала и картой подключения. По какому-то молчаливому взаимному согласию они не воспользовались ни такси, ни автобусом. Впрочем, идти было недалеко. Чтобы заполнить неловкое молчание, Карина рассказала Бикате об интернатуре и о своей больнице. Мужчина кивал и хмыкал в правильных местах, но у девушки сложилось впечатление, что его мысли витали далеко. Зато рассказом неожиданно заинтересовалась Калайя, и минут пять Карина пыталась объяснить ей, что такое «хирург». Чоки упорно не могла понять, почему в сломанном человеческом теле необходимо «на ходу» исправлять поврежденные детали.

– То есть человеческое тело невозможно перевести в режим технического обслуживания? – наконец сообразила она. – И заменить поврежденные части нельзя?

– Ну, можно сказать и так, – согласилась Карина. – Органы пересаживать иногда удается, но процесс сложный, а успех не гарантирован. Отторжения слишком часты. Так что в целом ты права.

– Тогда чоки устроены рациональнее людей. Если часть моего шасси не может регенерировать за приемлемый промежуток времени или вообще не регенерирует, Биката просто меняет ее на новую. Так гораздо удобнее и быстрее.

– Биката меняет? – поразилась Карина. – Биката, ты действительно умеешь ремонтировать чоки?

– Ну, инженер я или кто? – рассеянно откликнулся тот.

– Здорово! – восхитилась девушка. – Но почему ты тогда устроился чернорабочим в бар?

Биката встрепенулся и бросил на нее взгляд, в котором явно читался испуг.

– Жизненные обстоятельства, – коротко ответил он.

Карина озадаченно посмотрела на него. Инженер – и официантом? Впрочем, тема Бикате явно неприятна, так что развивать ее девушка не стала. Зато ее сознанием завладела совсем другая идея. Разве чоки устроены рациональнее людей? Карина не считала себя большим специалистом по киборгам, но раньше в ее представлении те мало чем отличались от ходячих манекенов с громкоговорителями. Их движения отличались характерной механической шаблонностью, лица казались малоподвижными и невыразительными, а речь и голос явно выдавали их искусственное происхождение. Но сейчас, глядя на Калайю, она поневоле пересматривала свои старые взгляды. Движения чоки-женшины выглядели абсолютно естественными, как и голос вплоть до мельчайших обертонов казался человеческим. Выдать ее происхождение в разговоре со сторонним наблюдателем могла разве что манера строить выражения и формулировать мысли, да еще наивность в отношении окружающего мира. Но чоки способны обучаться! И если Биката потренирует ее еще какое-то время, Калайю станет невозможно отличить от человека.

Чоки-женщина красива, всегда спокойна, никогда не раздражается и во всем соглашается с хозяином. Она не стареет, не болеет, легко ремонтируется. Она не требует от владельца больше внимания, чем тот может или хочет ей уделить. Все, что ей нужно – электричество для аккумуляторов да, возможно, еще какие-то мелочи в плане того самого технического обслуживания. Идеальная пара для одинокого мужчины. Девушка несколько раз ловила взгляды Бикаты, обращенные на Калайю, и совершенно определенно они не походили на взгляды хозяина, гордящегося дорогой игрушкой. В них светилась теплота, как у отца, обожающего свою дочь – или как у мужчины, влюбленного в свою спутницу жизни? Сможет ли его настоящая спутница добиться такой же любви?

И найдет ли он настоящую спутницу?

Она принялась вглядываться в окружающих. По мере удаления от центральных улиц толпа заметно редела, фонари тускнели, но вокруг все еще хватало прохожих и света. Вот парень, на руке у которого повисла молодая девица – чоки? Да, определенно. И вон тот спутник немолодой дамы – тоже. И девушка, которую за плечи обнимает мужчина лет пятидесяти… А еще есть чоки-женщина в приемной у доктора Кулау, и она тоже весьма естественна, пока не встает из-за стола. И еще чоки-кассирши в ресторанах, кафе и барах, чоки-экскурсоводы в музеях, чоки-продавцы и продавщицы в магазинах, чоки-секретари и секретарши, чоки-уборщики в шикарных офисных зданиях и дорогих отелях, чоки, чоки, чоки – везде, где нужно выполнять монотонную, скучную работу, не требующую умных мозгов…

Да, другие чоки не так похожи на людей, как Калайя, наметанный глаз может их отличить. Но достаточно похожи, чтобы не бросаться в глаза на многолюдной улице. Гораздо более похожи, чем еще три или четыре года назад. Калайя, наверное, совсем новая модель, но новая сегодня – устаревшая через несколько лет. Сколько пройдет времени до того, как неотличимые от людей киборги заполонят улицы? До того, как каждому человеку всерьез придется делать выбор между живым спутником жизни и куклой? Десять лет? Пятнадцать? Да, чоки очень дорогие, многие стоят дороже хорошего автомобиля, но даже автомобиль может себе позволить, пусть и в кредит, почти каждый, у кого есть желание возиться с гробом