к проблемам с ориентацией у Самвела начались панические атаки. Горько было признавать свое поражение, но здравый смысл победил, и мы вернулись назад, в склеп. Там возникла еще одна проблема. Руслан сказал, что покинул свой пост минут на двадцать, может, на полчаса, а когда вернулся, увидел, что саркофаг накрыт крышкой и сверху придавлен двумя гранитными плитами. Кто это сделал и зачем, нам до сих пор не известно. Он снял плиты, потом крышку, и только благодаря этому мы смогли подняться наверх.

– Герман, – промолвил вполголоса Александр.

Тот поманил официантку, заказал себе еще кофе и, дождавшись пока она отойдет от столика, с той же улыбкой произнес:

– Так-так. В деле появляются неизвестные злоумышленники. Можно провести следственный эксперимент. Притащить те плиты обратно в склеп, водрузить на крышку саркофага, и пусть Руслан покажет как он их снимал.

– Ты сомневаешься, что у него хватит сил управиться с плитами в одиночку? – поинтересовался Александр. – Если не ошибаюсь, ты сам собирался сделать то же самое.

– Собирался. Но не факт, что у меня получилось бы. А у Руслана вроде как получилось. Лично я не отказался бы на это посмотреть.

Александр повернулся к Глебу.

– Что скажете?

– Ну, – пожал плечами краевед, – наверное, надо поговорить с Русланом.

– Что вы сделали после того, как поднялись наверх?

– Вынесли плиты на улицу и…

– Зачем? – перебил Герман. Впервые он обратился к Глебу напрямую. – Зачем вы их вынесли?

– Действительно, – поддержал его Александр. – Самвел с паническими атаками, притаившиеся где-то поблизости злоумышленники… а вы, вместо того, чтобы побыстрее убраться из этого опасного места, начинаете таскать тяжести.

– Они не думали, что такой разговор, как сейчас, вообще состоится, – с усмешкой сказал Леонид.

Глеб метнул в его сторону фальшиво-добродушный взгляд и ответил, адресуясь к Александру:

– Мы же не знали, покинула команда Вербицкого подземный комплекс или нет. И Руслан этого не знал, потому что отлучался из склепа. И мы вынесли плиты на случай, если они задержались там и планировали выйти тем же путем, что вошли. Нам не хотелось, чтобы, поднявшись, они увидели следы пребывания в склепе других людей. Вы же видите, они настроены враждебно…

Поджав губы, Глеб умолк и принялся разглядывать свои ногти.

– Неплохо, – промолвил Герман, пригубив дымящийся кофе из принесенной официанткой чашки, и было непонятно, относится этот комментарий к напитку или к изворотливости краеведа.

– Ты прав насчет меня, – вновь заговорил Леонид, разглядывая сказочника Зимина с бесстрастным интересом, точно музейный экспонат. – Я настроен не очень дружелюбно. Все здесь понимают, ЧТО заставило тебя подойти к нам сейчас и начать плести эти словесные кружева. – Он сделал пренебрежительный жест рукой. – Спускаясь в лабиринт, вы не знали, что Герман отправился разбираться с вашими художествами, а мы втроем остались. И нашли укромное местечко, чтобы оттуда посмотреть кто к нам пришел. Я увидел вас и запомнил. Но я не знал кто вы такие. Теперь знаю. Сидя здесь, в этом кафе, ты поймал на себе мой взгляд и напрягся. Рискну предположить, что на днях точно так же напрягся твой друг Самвел. Герман вел с ним беседу, а я крутился поблизости. Ты сложил два и два…

Он умолк, потому что Глеб резко поднялся с места. Повернулся к Александру.

– Благодарю за то, что выслушали меня, Александр Васильевич, но сейчас мне пора идти. Всего доброго. Успехов в расследовании.

– Спасибо, – невозмутимо отозвался Александр. Бросил взгляд на визитку. – Вы ведь не собираетесь в ближайшее время покидать остров, Глеб Викторович?

– Что? – Тот остановился в проходе. – Нет, не собираюсь.

– Вот и хорошо, – кивнул Александр. – Значит, скоро увидимся.

В молчании они наблюдали за исходом Зимина и его подруг из «Кают-компании». Девушки забросали его вопросами. Каштанка с прической под Мирей Матье несколько раз обернулась, на лице ее читалась тревога, но и любопытство тоже. Глеб Зимин вышел, не оглядываясь.

– Ну? – коротко спросил Александр, исподлобья поглядывая то на Германа, то на Леонида.

– До него дошло, что я видел их в лабиринте. Видел и узнал. Мы не сомневаемся в том, что когда Зимин и Варданян спустились в лабиринт, наверху остались их сообщники… или сообщник. Я склонен полагать, что их было больше одного. – Леонид с завистью посмотрел на чашку кофе у Германа в руке. – Эти перцы видели, как в склеп снаружи, с улицы, зашел Герман, а чуть погодя мы, все вместе, вышли оттуда. В то время как Зимин и Варданян все еще оставались внизу. Ясно, что, сняв надгробные плиты и выпустив кладоискателей из ловушки, двое сообщников, одним из которых предположительно был Шаповалов, все им рассказали.

– Ты говорил, в руках у того, кто шел первым, были фонарь и палка. Палка, похожая на посох волшебника. – Сделав еще глоток, Герман аккуратно поставил чашку на блюдце. – Сегодня мы познакомились с этим человеком. Вместо того, чтобы читать ему мораль, лучше бы ты спросил его про палку. Где он ее взял и зачем она ему понадобилась.

– Я и хотел. Но он слишком быстро слился.

– Думаешь, посох был нужен ему для проведения магического ритуала? – спросил Александр.

Герман пожал плечами.

– Не исключено.

– Даже если и так, вряд ли он стал бы откровенничать с нами на эту тему.

– Но можно было бы посмотреть на его реакцию…

Слушая их разговор, Нора не могла отделаться от ощущения, что они водят друг друга за нос. И вскоре убедилась, что ощущение это возникло не у нее одной.

– Вот что я скажу вам, парни, – после долгой паузы отрывисто произнес Александр. Лицо его было хмурым. – Вы что-то придерживаете, я что-то придерживаю, в результате дела наши идут не слишком хорошо. Я хочу внести ясность в ситуацию, но не так, как это сделал Глеб Зимин. – Он еще немного помолчал. Герман и Леонид выжидательно смотрели на него с двух сторон. – Я понимаю, что все вы что-то ищете, причем не одно и то же. А даже если одно, то с разными целями. Так вот. Меня это не интересует. Я устал гадать, сколько в ваших рассказах правды, сколько вранья. Ищите золото монахов или святыни язычников, мне все равно. Я расследую гибель Андрея Калягина и не собираюсь вмешиваться в то, что не имеет к ней непосредственного отношения.

– Ты хочешь сказать, что если мы найдем золото или предметы языческого культа, то тебе их можно не показывать? – задал Герман вопрос в лоб.

– Если вы найдете их при таких обстоятельствах, которые с большой вероятностью помогут мне в моем расследовании, то просто скажите «мы кое-что нашли и это было так».

На