здесь же в ванной комнате и наблюдающую за детьми, – ее вот и то сначала к ветеринару возили.

Нина покивала, соглашаясь с Владиславой, и вдруг, переведя тему, сказала:

– Только вот одно я знаю точно: это Аркадий настраивает Эльзу против тебя! Сама слышала. Чем же ты ему не угодила-то, Влада?

– Да я, Нина, не ему не угодила, – усмехнулась Владислава, – я работала в его больнице санитаркой, нареканий от больных не имела. А потом мой муж узнал, где я работаю, и, видно, нашел рычаги давления на Аркадия, а он, как нормальный руководитель, выбрал больницу, а не санитарку. Заметь, даже не хирурга, так что тут Аркадия понять можно.

– Твой муж? А при чем здесь твой муж? Погоди, так вы с ним не разведены, что ли? – ахнула Нина.

– Не дает он мне развод! В тот раз в ЗАГС мы с ним доехали и заявление подали, а потом он забрал его.

– Неужто бросила его молодуха-то? – Нина рассмеялась.

– Нет, не бросила. Она хоть и пишет с ошибками, но не дура. Виктор – мужчина видный и небедный, классический «папик», – усмехнулась Владислава, – ему незадолго до этого предложили пост в министерстве, Виктор согласился. Мы, конечно, не в прошлом веке живем, молодой любовницей никого не удивишь, но, видимо, как жена львица Дашулька его не устраивала тогда, и не устраивает сейчас. И как ты понимаешь, я ему нужна как прикрытие от поползновений этой самой Дашульки затащить его под венец. То, что потянуло мужика под пенсию лет на любовные подвиги, – это одно, но вот дураком-то Витя никогда не был, – Владислава вздохнула и закончила:

– Я ушла от него, взяв только свою одежду. Квартиру сняла, работу нашла, еще одну, как раз вот санитаркой. Мне было удобно – больница находится рядом с домом, где я теперь жила, машина моя была на мужа записана, я не стала ее забирать.

– Влада, «еще одну работу»? – уточнила Нина.

– Я корректурой текстов занималась. На дому работала. Работа мне нравилась, но стабильного регулярного дохода она не давала. Вот я и пошла в больницу полы мыть. Не вижу в этом ничего зазорного. Кто-то должен и эту работу делать, – Владислава сказала это спокойно.

– Права ты, конечно! – Нина кивнула соглашаясь.

– Виктор сначала не верил, что я съеду, но и не очень-то он этому противился, видимо, удобно ему это было. Правда, львицу свою он к себе так и не перевез.

– Да что ты? – Нина удивилась.

– Да.

– И почему ж он полюбовницу-то свою не привел в дом?

– Виталий, сын наш, свою беременную девушку в дом привел. Квартира у нас, конечно, огромная, но две молодые хозяйки на одной кухне…

– Ой, не приведи Господь! – махнула рукой Нина.

– Сын ко мне тоже приходил, уговаривал вернуться.

– И ты не пошла?

– Нет, Нина, не пошла. И сын не о нас с Виктором заботился, а только о своем удобстве. Понимаешь, Нина, когда сын меня уговаривал домой вернуться, то он о чем только не говорил. Даже стыдить пытался, веришь? Правда, почему-то меня стыдил, а не своего отца. Внучку грозился мне не показывать, если я не вернусь.

– Что?

– Да. С его точки зрения, развод в нашем с отцом возрасте – это глупо. Отец погуляет и вернется. К тебе вернется. Ты ведь женщина умная, должна простить его. Все мы, мужики, такие. Искать более молодую и привлекательную партнершу – это у нас в крови. А у вас, женщин, в крови прощать нас, мужиков, и ждать, да детей и внуков воспитывать. Неужели ты хочешь, чтобы твоя внучка без бабушки росла? Вам-то с отцом твоя мама помогала меня растить, даже из деревни она к вам переехала. В коммуналку переехала! А ты в свою квартиру вернуться не хочешь! Не думаешь о том, что нам твоя помощь нужна? Настины родители работают, вся их помощь – только советом, это ты у нас дома сидишь. Кому, как не тебе, с внучкой помогать? Пришло время отдавать долги: твоя мама со мной сидела, ты – с моим ребенком.

– Вот гаденыш! – вырвалось у Нины.

– Да, Нина, мне было больно и обидно это слышать от своего сына. О том, что вопрос стоит в другом, и что помогать с внучкой я не отказываюсь, сын не слышал. Я предложила приходить гулять с ребенком, предложила ко мне ее привозить, но он уперся. Или я возвращаюсь домой, в квартиру, к отцу, или внучку я не увижу. Не верилось, что он такой, – Владислава вздохнула. – Как ты понимаешь, не вернулась я ни в квартиру, ни к мужу, а сын сдержал свое обещание. Внучку мне потом Настя привозила, втайне от Виталия. Настя – это невестка моя. Хорошая девочка. Так, Нина, заболтались мы тут с тобой! Пошли уже детей спать укладывать. Вон, смотри, они уже глазки трут. Я думаю, быстро сейчас должны уснуть.

Владислава вышла из своей комнаты только через час. Дети, зевающие в ванне, ворочались на незнакомой кровати и звали маму.

Натали успела рассказать Владе о том, что дети любят перед сном слушать сказку и колыбельную. Владислава им и сказку рассказывала, и колыбельную пела, но дети не засыпали. И тут Владислава вспомнила о любимых игрушках детей. На ее счастье, игрушки нашлись тут же – видимо, пока они с Ниной мыли детей, кто-то принес игрушки в комнату Влады.

Игрушки ли помогли, или усталость взяла свое, но дети, получив в руки свои игрушки, уснули моментально.

Усталость и над Владиславой брала свое – выходить из комнаты она не хотела. Надо было обдумать, как им теперь всем жить дальше.

Им – это ей, Герберту, его детям.

Она по-прежнему будет его личной помощницей – здесь обсуждать нечего. Забот с появлением в доме детей только прибавится. Если уж Наталия привезла и оставила детей Герберту, значит, больше не на кого. Выходит, что-то там, в ее семье случилось. Ну это уже завтра выяснится. Герберт выяснит – в этом сомнений нет. И выяснит, и со свекром Натали встретится. Так, ну, это он и сам знает, а вот на ней дети и их обустройство в