царства небесное и поднебесное, разъединил воды небесные и мировой океан, породил землю, и она канула на самое дно океана. — голос деда Кирилла завораживал, и мне почему-то шагалось легко, хотя, казалось бы, ноги, непривычные к длительным нагрузкам, должны были бы уже застонать от боли. — Все, чего бог не смог сделать из окружавшей его вселенной, он создал из себя самого. Из лица его взошло на небо солнце, из груди выплыла луна, из глаз разгорелись звезды, из дыхания — задули ветры, из голоса загромыхал гром. Так мир понемногу обрел знакомые нам очертания. Затем создатель Вселенной породил свое мужское воплощение — Сварога, бога огня и соавтора Рода в создании славянского мира. Осмотрел Сварог созданный Родом мир и остался недоволен отсутствием земли.

Птица уточка, которая качалась на океанских волнах, рассказала Сварогу, что под толщей воды, глубоко, есть суша. Тогда повелел бог птице нырнуть на самое дно и достать оттуда горсть земли.

Но не получалось у малой птахи нырнуть достаточно глубоко. Лишь на третий раз, когда Сварог вдохнул в тельце уточки силу Рода, она смогла достать до дна и зачерпнуть горсть земли. А еще птица захватила маленький камешек, который утаила от грозного бога. Но едва Сварог начал согревать Мать Сыру-землю солнечными лучами, овевать ее ветрами, она стала расти, становилась огромной сушей. А вслед за ней рос и камешек, спрятанный уточкой от Сварожьего зоркого ока. В конце концов он так увеличился в размерах, что упал на землю, и обратился Алатырем — священной горой в самой середке мира. А сквозь Алатырь-камень проросло и вытянулось Мировое древо жизни, соединяющее три части славянского мира. В корнях гигантского дерева гнездится призрачная Навь, вдоль ствола расположилась Явь людская, крона упирается в Правь небесную. — Глеб Иванович остановился, и, оглянувшись на меня, спросил:-Ты как? не устала еще?

— На удивление, нет, — ответила я, прислушавшись к себе. — Идется легко, дышится тоже.

— А общее самочувствие как?

— Все хорошо, — улыбнулась я такой ненавязчивой заботе.

— Тогда продолжаем! — Глеб бодро зашагал вперед. — Нам осталось еще чутка до избушки. Особое место среди трех миров принадлежит Прави — божественному пространству, где создаются законы Мироздания и вершится управление силами Вселенной. Главная сила, поддерживающая правь, — это сила созидания, которая обеспечивает гармонию и баланс элементов трех частей славянского мира.

В Прави обитают светлые славянские боги, служащие воплощением основных принципов Вселенной. Это бог созидающего пламени, покровитель людского племени Сварог, его супруга — богиня любви Лада, бог света и истины Белобог, богиня весны и пробуждения природы Леля, богиня жизни и теплых летних дней Жива, хранитель славянских родов Чур и другие. Живущие в Прави божества направляют людей по верным путям, остерегают от зла, помогают постигать сущность Вселенной и осваивать новые ремесла. Одним словом, где бы ни находился человек, он включен в общую систему, энергетически поддерживаемую Правью. Обитатели Яви — лишь частицы этой системы. Однако если они пройдут жизненный путь, постоянно развиваясь духовно, в конце пути их души смогут попасть в пространство Прави, где оказываются лишь самые совершенные из смертных.

Правь- это не только Мироздание. Это свод правил и законов, установленных для всех миров. Мир Яви имеет также другое, более привычное нам название, — это мир материальный, место жительства физических существ: людей, зверей и птиц. В людском мире прекрасно себя чувствуют природные боги — такие, как Мать Сыра Земля, покровитель ветров и всего воздушного пространства Стрибог, богиня воды Агидель, оберегатель стихии огня Семаргл и разнообразные духи — лешие, водяные, домовые. Навь — потустороннее пространство, куда люди попадают после смерти.

Там обосновались боги, которых принято называть темными, — Вий, хранитель душ ушедших, разрушитель Чернобог, богиня зимы и смерти Морена, ее супруг, повелитель Черного солнца (навьего светила) Кощей, он же бог мороза и смерти Карачун. Мир Нави находится ближе всего к границе с первозданным Хаосом, а потому часто воспринимается, как однозначное зло. В Нави души пребывают до тех пор, покуда полностью не очистятся и не будут готовы к новому рождению в мире Яви.

Однако не всем дано очищение, и такие навечно остаются в мире мертвых, превратившись в злых Навий, — темных духов, служителей Чернобога.

Есть в Нави одно только место, куда нет хода разрушению, — это Светлая Навь или Славь, где остаются те, кто не желает вновь перерождаться в мире живых, а предпочитают остаться чурами, охранителями своих родов.

Несколько раз в году они получают возможность снова оказаться в Яви и помочь своим потомкам советом или предсказанием, сделать жизнь смертных легче и светлее. И сдается мне, — Глеб Иванович снова обернулся на меня, — Дар твой этот, Берегиня, именно от твоих предков, кто решил остаться в Слави. Вспомни, внучка, не встречала ли ты кого-то странного недавно?

— А встреча с вами считается? Ну, то есть, встреча с этими мирами. — Я совсем запуталась. — Поймите меня правильно, Глеб Иванович, это вы с рождения знаете, кто вы такой, чего вам ждать от жизни и как себя вести. Я же жила себе спокойно и не знала ничего о Яви, Прави, Нави и Слави ровно до тех пор, пока Кирилл не пришел ко мне в бар. Как вы думаете, можно ли назвать нашу встречу странной?

Глеб Иванович только крякнул.

— Правильно говоришь, внучка. Я и не подумал. А до встречи с моим оболтусом не было ничего такого?

Я задумалась. Да нет, ничего такого не припомню что-то. Все были обычными, никакой чертовщины со мной не случалось.

— Нет, по крайней мере, я не могу вспомнить ничего такого.

— Ну и ладно, может, потом вспомнишь. А мы дошли уже. — дед Кирилла отодвинул широкую лапу ели, стряхнув тем самым с нее лежавший снег, и я увидела вот самую настоящую избушку на курьих ножках. Небольшая изба с маленькими оконцами стояла на четырех высоких сваях. К плотно закрытой дверце вела простая, грубо сколоченная лестница.

— Добро пожаловать, внучка, в любимый домик твоего суженного.

Внутри избушка была обставлена скупо. Простой деревянный стол, длинная лавка, и ровно половину помещения занимала печка. Настоящая, русская печка, примерно такой их изображали в старых мультиках.

Расположились, Глеб Иванович затопил печку, и вдруг стало очень тепло и уютно. Я наконец-то смогла снять с себя опостылевшую куртку. В тепле меня быстро сморило в дремоту, из которой меня выдернул аромат жаренного мяса.

Передо мной стояла большая чугунная сковорода, полная жаренного мяса. Рядом стояла неизменная кружка молока. Глеб Иванович сидел напротив, и с удовольствием прихлебывал горячий чай из эмалированной кружки.

— Ты кушай, внучка, —