упал на лапы и направился ко мне. Я замерла испуганным зайцем, готовая в любой момент бежать так быстро, насколько я смогу. Но медведь ткнулся своей внушительной мордой мне в живот, и повернувшись спиной, просто лег рядом, оглядываясь на меня через пушистое плечо. Он что, предлагает мне залезть на спину?

Осторожно касаюсь шерстяного бока, пробегаюсь пальцами в перчатках по мягкой шерсти. Медведь подкидывает меня лапой, словно пушинку, и я залезаю на широкую спину, распластываясь в позе звезды на рюкзаке. Нащупываю краем ботинка лямку рюкзака и вставляю туда ногу, как в стремена. Так же поступаю со второй ногой. Мне кажется, или Бер одобрительно кивает?

А в следующую секунду вцепляюсь в шерсть черного медведя, стараясь не упасть. Дед моего мужчины начинает бежать, нет, просто нестись по огромным сугробам! Прячу лицо в ткани рюкзака, спасая его от ударов веток, и от жалящих снежинок. Метель набирает обороты, в ушах свистит ветер, оглушая. Но Бер Глеба не останавливается, а упрямо бежит вперед.

Внезапно становится тепло. Я не чувствую холода, мой живот, даже через всю одежду и рюкзак, согревает бегущий подо мной мощный зверь. Обнимаю медведя сильнее, стараясь передать ему частичку своего тепла, хотя умом понимала, что ему и так тепло, он же движется, да и шерсть у него густая, настоящая шуба.

Медведь бежал, не сбавляя темп, словно он не чувствовал усталости. А вот меня опять начало клонить в сон. Пригрелась, да и размеренный бег Бера укачивал. Если опять будет сниться будущее, то я не против поспать. Но нет. Сон, как на зло, не шел, а все тело ломало. Так бывает, когда ты дико хочешь спать, но что-то мешает, останавливает что-то. Словно бессонница. Смирившись со своим положением, я продолжала смотреть на проносившиеся мимо нас деревья.

Вот кто бы мне сказал еще пару месяцев назад, что я, Варвара Миронова, буду среди ночи нестись спасать своего мужчину- оборотня и его друга, тоже оборотня, из плена какого-то князька, верхом на огромном черном медведе-оборотне, который является дедом моего мужика, тому бы я рассмеялась прямо в лицо без зазрения совести. Ну согласитесь же, звучит, как бред? Вот и я о том же. И до сих пор нет-нет да посещают мысли, что я просто сошла с ума и Димка меня сдал в дурку на лечение. Вся эта сказочная живность, все эти события. Будто в сказку попала. Была бы еще эта сказка доброй… Со счастливым концом.

Прошло довольно много времени перед тем, как Глеб стал замедлядь шаг. Метель немного утихла, я смогла приподнять голову немного оглядеться. Тот же лес, тот же снег. Казалось, что мы никуда не двинулись, и остались на месте. Но уже не было той уютной избушки рядом. Стволы вековых сосен словно уходили прямиком в высоченное серое зимнее небо. Под широкими лапами Глеба мягко поскрипывал снежок. Выбрав место, где снега было по меньше, Глеб опустился на снег. Я поняла, что можно слезать. Как только я шагнула на землю, так провалилась в сугроб почти по самую ж… Глубоко, в общем, я провалилась. Не успела я выругаться, как меня сильным рывком вытащил дед Кирилла.

— Ты в лесу не была никого, что ли? — Глеб Иванович смотрел на меня сверху вниз с широкой улыбкой.

— Нет. — ответила я, вытряхивая из ботинка набившийся туда снег.

— О как, — крякнул Глеб. Кстати, а когда он успел одеться?

— Глеб Иванович, ну я же домашняя городская девочка, откуда бы мне зимой в лесу быть?

— Что, и родители тебя на природу не возили?

— Зимой- нет. Я вам даже больше скажу, — продолжала я ковыряться в ботинке, согребая снег, — Я корову то живьем не видела. Только в виде мяса в магазине.

Кажется, дед Кирилла был ошеломлен.

— Мда-а, — протянул он. — Как же ты тогда берегиней то стала? Хотя может из родных кто был одарен Богами.

— Родители точно нет, — замотала я головой. Пумпон на шапке смешно закочался из стороны в сторону. — Бабушки-дедушки, так тут я не знаю. Может и был кто. Хотя, — задумалась я, вспоминая разговор с тем высоким худым мужчиной, начальником моего майора, — Босс Кирилла что-то говорил про мою какую-то пра-пра-пра, что, мол, не простая она была.

— Вот может оттуда ноги-то и растут. — кивнул Глеб. — Слушай, Варрварра, о том, что ты берегиня, не распространяйся, особенно тут. Ты для местных— как кусок мяса для голодных, уж прости за такое сравнение. Ладно бы, если б ты была поопытнее, к тебе бы никто не сунулся. А ты мало того, что недавно стала берегиней, так еще и правнука моего носишь. Считай, два в одном. И дар твой выпьют, и душу младенца получат. Поэтому без меня ни куда не ходить, ни с кем не разговаривать. Поняла? — и взгляд черных глаз такой суровый сделался, но не страшнее, чем у майора. Как же все-таки они похожи!

— Поняла, от вас не отходить, ни с кем не разговаривать! — шутливо козырнула ему, а Глеб потрепал меня по голове совсем отеческим жестом.

— Вот и молодец. Эх, повезло моему сорванцу. Если обидит когда— только скажи, мигом всю дурь выбью из оболтуса.

— Не думаю, что это понадобится, дядь Глеб. — улыбаюсь ему в ответ, и продолжаю шепотом. — Я его подушкой ночью придушу.

Глеб хохочет громко, чуть запрокидывая голову.

— Насмешила, внучка. — сказал Глеб, когда отсмеялся. — Пойдем, нам тут не далеко.

И мы пошли, как всегда, Глеб шел впереди, пробивая дорогу в снегу, я семенила позади него, вперив взгляд в его широкую спину. Интересно, а Кирилл в его возрасте будет таким же?

— Дядь Глеб? — тихонько позвала я его.

— Чего? — мужчинна обернулся на меня через плечо.

— Вот вы говорите, что меня ту выпьют. Но ведь мы сейчас встретимся с местными, ведь так? Так как же мне не бояться?

— А, ты про это. — хмыкает он. — Мы идем к моим друзьям, это раз. Тебя тут никто не тронет, пока я рядом, это два. Беров побаиваются и уважают даже в Нави.

— Тогда почему Кирилла и Милоша взяли в плен?

— Видишь ли, Варрвара, Кирилл сделал свой выбор в пользу людей. Да еще и служба у него такая, что большинству нежити, что с ним и его другом встречаются, потом становится очень плохо. Ведь нельзя убить того, кто уже мертв. Его можно только развоплотить. Да и тюрем для нежити в Яви еще не придумали. Поэтому Кирилл и Милош делают что? Правильно, развоплощают, или же отправляют обратно в Навь. Он,